«БОЛЬШЕ ЖЕ ВСЕГО НЕ ЗАБЫВАЙТЕ УБОГИХ...»

ПРИЗРЕНИЕ И МИЛОСЕРДИЕ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Восточные славяне впервые услышали слова Иисуса: «Продайте имения ваши и раздайте нищим». Христианская церковь настойчиво призывала проявлять милосердие, сострадание и любовь к ближнему. Причём делать это искренне, от всего сердца и регулярно. «Наши предки любовь к ближнему понимали, прежде всего, в подвиге сострадания к страждущему, её первым требованием признавали личную милостыню», — писал Василий Ключевский. Нищелюбие (понимаемое и более широко как человеколюбие) было необходимым условием нравственного здоровья. Подающий милостыню не просто совершал достойный поступок, помогая ближнему, но и сам становился ближе к спасению. В народе говорили: «Нищий богатым питается, а богатый нищего молитвой спасается». Постепенно привычка к благотворительности (в старину под этим словом подразумевали и сострадание к ближнему, и милосердие, т. е. подаяние) становилась своего рода священным ритуалом, обычаем и традицией.

После крещения Руси церковь в древнерусском обществе стала играть всё более заметную роль в общественных отношениях. Помимо окормления паствы, она исполняла и ряд светских функций: правосудие, надзор за нравственностью, попечение об образовании и, разумеется, призрение. Княжеская власть сразу же стала причислять бедных и убогих к разряду церковных людей. В уставе Владимира Святого было определено, что церковные люди — это игумен, поп, паломник, слепец и хромец, и всем им было назначено пропитание от церкви. При монастырях нищим подавали милостыню, кормили, одевали, давали кров и приют. Можно говорить, что церковное призрение было самой ранней и наиболее организованной формой помощи ближнему на Руси. И неудивительно: в эпоху, когда разветвлённый государственный аппарат (а уж тем более общественность) ещё толком не сложились, благотворительность не могла носить следов какой-либо организации. Личное нравственное убеждение было в древнерусских людях единственным и самым естественным стимулом в деле призрения.

Особое место в истории российской благотворительности занимает Марфо-Мариинская обитель. Она была основана великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, вдовой великого князя Сергея Александровича, убитого террористом в 1905 году. Основательница задумала сделать её центром помощи нуждающимся. Приходившим сюда давали одежду или еду, помогали найти работу, устраивали в больницы. Сёстры обители брали к себе в приют на воспитание детей из «трудных семей», родители которых были, например, профессиональными нищими, пьяницами и т.п. Детям давали хорошее образование, профессию, а зачастую просто спасали от пьяных побоев и участи профессиональных попрошаек. Помимо приюта, в обители действовали больница, амбулатория, аптека (где часть лекарств выдавалась бесплатно), бесплатная столовая и ещё множество учреждений. В Покровском храме обители проходили просветительские лекции и беседы, духовные чтения и другие мероприятия.

Марфо-Мариинская обитель была ярким примером того, что традиция церковного призрения на Руси не прервалась. Однако ведущее слово в деле призрения принадлежало уже не церкви, а государству. Начавшееся в середине XVI века огосударствление дела призрения было прервано в начале XVII века Смутным временем. После Смуты на российском престоле оказалась новая династия — Романовы. Первый Романов на троне, Михаил Фёдорович, поручил Патриаршему приказу управление делами общественного призрения, а Аптекарскому приказу — заботиться о больных и немощных.

Марфо-Мариинская обитель была ярким примером того, что традиция церковного призрения на Руси не прервалась. Однако ведущее слово в деле призрения принадлежало уже не церкви, а государству. Начавшееся в середине XVI века огосударствление дела призрения было прервано в начале XVII века Смутным временем. После Смуты на российском престоле оказалась новая династия — Романовы. Первый Романов на троне, Михаил Фёдорович, поручил Патриаршему приказу управление делами общественного призрения, а Аптекарскому приказу — заботиться о больных и немощных.

Новый этап в истории государственного призрения начался при Петре I. Царь-реформатор, резко и бесповоротно изменивший жизнь страны, не оставил без внимания и эту сферу. Основной задачей он считал не помощь нищим и убогим, а борьбу с нищенством. По инициативе самодержца были приняты суровые меры по пресечению нищенства, а обязанность по призрению нищих, престарелых, увечных и сирых была делегирована полиции — под её наблюдением были устроены разного рода благотворительные учреждения. Поэтому меры Петра I вполне можно условно назвать «полицейскими». Так призрение и нищелюбие в его государственном варианте стало постепенно формализовываться и бюрократизироваться.

Отсюда ведёт начало феномен полуправительственных-полуобщественных благотворительных учреждений. Самым известным среди них было Ведомство учреждений императрицы Марии. Мария Фёдоровна, жена императора Павла I, в 1796 году была поставлена своим царственным супругом «начальствовать над воспитательным обществом народных девиц».

Уже в первый период своей деятельности на этом поприще она обнаружила незаурядные организаторские способности, лично вникала во все вопросы быта и воспитания питомцев вверенных ей учреждений. У неё были маленькие записные книжечки, куда она вносила всё, что надо было сделать; регулярно отмечала, что и как было выполнено. Императрица постоянно посещала заведения, причём приезжала обычно тогда, когда её не ждали, присутствовала на уроках и экзаменах, обедала с воспитанницами и зорко наблюдала за жизнью призреваемых. Если замечала какие-либо недостатки, то сразу отдавала распоряжения об их немедленном устранении. В завещании Мария Фёдоровна писала: «Я часто повторяла, что мы должны исполнять наши обязанности, ...соединяя все наши старания к сохранению детей, к возбуждению чувств материнских, к поданию помощи и вдове, и сироте, облегчению страждущей нищеты, только тогда мы будем оказывать истинную любовь к ближнему..., только ...тогда никакой труд не будет для нас обременителен».

Одной из главных заслуг Марии Фёдоровны стало привлечение к работе в своём ведомстве энергичных, просвещённых и богатых людей, охотно делавших пожертвования и оказывавших иную помощь. Говоря современным языком, императрица оказалась не только талантливым руководителем, но и прекрасным «фандрайзером». В скором времени многие благотворительные учреждения, находясь в затруднительном материальном положении, обращались с просьбой принять их в её ведомство. Взяв в 1796—1797 годах под своё руководство всего 4 учреждения, Мария Фёдоровна к 1828 году (к моменту своей кончины) во много раз не только увеличила их число (до 43), но и существенно изменила их статус, расширив количество категорий призреваемых. Через 100 лет в 1909 году на попечении благотворительных учреждений и заведений ведомства находилось более 710 тысяч человек обоего пола, а ежегодные расходы на помощь им составили свыше ю миллионов рублей — колоссальные деньги по тем временам. Но ещё большие суммы начали жертвовать на благотворительность частные лица — наступала эпоха общественной благотворительности.