РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА. ПРОСТРАНСТВО ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Дата: 
18 июня 2022
Журнал №: 
Рубрика: 

В последнее время российская экономика буквально опутана сетью пессимистических прогнозов.

Текст: Михаил Беляев

Цель — подчинить
В начале года неминуемый дефолт предрекала глава МВФ Кристалина Георгиева. Отечественный миллиардер Олег Дерипаска на пленарном заседании Красноярского экономического форума объявил об ожидании «жесточайшего» кризиса, который продлится не менее трёх лет. Рейтинговые агентства Fitch и S&P, к мнению которых прислушивается мировое бизнес-сообщество, присваивают стране рейтинг на уровне СС, за которым следует дефолтная градация.

Нельзя не отметить, что во многом, если не в решающей степени, такие оценки связаны с введением коллективным западом широкого спектра санкций в отношении нашей страны. Что и говорить, придётся непросто — перерезаны финансовые коммуникации, практически остановлены экспортноимпортные операции, введён запрет на поставку высокотехнологичной продукции и компонентов для её производства. Всё это должно, по мысли авторов одностороннего санкционного режима, лишить российскую экономику шансов не только на развитие, но и на функционирование в текущем режиме. Загнанной в угол стране предполагалось навязать политические условия, ставящие её в подчинённое положение.

Другая архитектура
С точки зрения западных стратегов — план беспроигрышный. Однако они не учли специфики российской экономики, её отличия от привычной западу архитектуры. Именно эта специфика позволяет строить прогнозы с диаметрально противоположными выводами.

Вспомним: вся наша экономическая история — история санкций. Но, несмотря на торговые ограничения, мы неуклонно двигались вперёд, достигнув второго места в мире по объёму производства и демонстрируя реализацию прорывных научно-технических достижений. Что это, как не свидетельство резистентности, способности нашего хозяйственного механизма сопротивляться негативу, особенно внешнего характера.

Урок, несомненно, не прошёл бесследно, обогатив опытом работы в недружественном окружении. К тому же есть объективные условия материального характера, которые позволяют с уверенностью смотреть в будущее. Конечно же, это ресурсная обеспеченность энергетическими и сырьевыми компонентами. Иными словами, наличие фундамента, который обеспечивает бесперебойное функционирование хозяйства и выступает главным фактором устойчивого развития в условиях внешних санкций.

В экспертных и научных кругах укоренилось мнение, что доминирование добывающих отраслей суть отсталости экономики, а, следовательно, повышенной уязвимости по сравнению с диверсифицированной, многоотраслевой. Придётся расстроить западных прогнозистов — время не стоит на месте, меняется окружающий мир, в том числе и экономика. Оборудование и технологические процессы нынешних добывающих отраслей под влиянием научно-технического прогресса коренным образом отличаются от тех, которые были ещё два десятилетия назад.

Бастион стабильности
Компании добывающей отрасли —  это экономические гиганты, оперирующие масштабными финансовыми ресурсами.

«Башнефть», находящаяся в структуре «Роснефти», в 2021 году получила прибыль, рассчитанную по международным стандартам бухгалтерской отчётности, в размере 84,9 млрд рублей при выручке 851,7 млрд.

«Газпром нефть» по итогам того же года продал продукции более, чем на 3 трлн рублей, получив прибыль в 503,4 млрд. Значительные суммы были или реинвестированы в производство, или использованы для закупки оборудования у смежных отраслей.

Компании базовых отраслей — крупнейшие работодатели с заработками выше средних по стране. Их производственные мощности располагаются в глубинных регионах, где остро ощущаются ограниченные возможности заняться трудовой деятельностью на постоянной основе.

Влияние добывающих компаний на экономику отнюдь не ограничивается экстенсивным, пространственным масштабированием. Их отличает широкий спектр продукции. «Русал», например, специализируется на выпуске алюминия. Только в рамках этой позиции существуют: первичный алюминий, алюминий высокой чистоты, алюминиевый порошок, гранулы… И всё это производят разные заводы. Если добавить в линейку глинозём и бокситы (сырьё), кремний, галлий и корунд, то умозаключения относительно «монопродуктовости» автоматически теряют смысл.

Безнадёжно устарело и бытующее представление о «приземлённости» продукции. В структуре «Газпрома» есть дочернее подразделение «Газпром космические системы», а также специализированный ВНИИГАЗ, нацеленный на разработку передовых технологий и конечных продуктов. «Русал» помимо собственного Научно-технологического центра (НТЦ) сотрудничает с 28 крупнейшими исследовательскими центрами, среди которых Санкт-Петербургский горный университет, Объединённый институт высоких температур РАН, Технический университет им. Н.Э.Баумана. С 2002 по 2015 год НТЦ выполнил техзадания по 492 исследовательским проектам с внедрением 81% полученных результатов.

Добывающие отрасли дают импульс развитию широкого спектра отраслей народного хозяйства, многие из которых находятся на пике научнотехнического прогресса. Хорошо известный кремний используется в металлургии, химической и электротехнической отраслях, незаменим при изготовлении солнечных батарей. Металл галлий (попутный при выплавке алюминия) и его соединение с мышьяком (арсенид галлия) могут совершить переворот в IT-технологиях, не говоря о том, что используются в оборудовании для солнечной энергетики. Корунд (выпускаемый «Русалом») — абразивный материал, применяется в огнеупорах.

Добывающие отрасли, приводящие в движение масштабное оборудование и капитальные средства, выступают крупным потребителем продукции других отраслей, а также дают им задание на разработку и освоение материалов с определёнными свойствами, повышая наукоёмкость экономики. «Роснефть» озадачила химическую промышленность разработкой специальных пластмасс, отличающихся повышенной коррозионостойкостью особенно в агрессивных средах (например, морской воде), сопротивляемостью к перепадам температур, повышенным механическим нагрузкам, стрессовым химическим воздействиям (смазочным материалам, кислому газу). То есть обладающих свойствами, отличающими их в выгодную сторону от металла, не говоря о весовых характеристиках, что крайне важно при доставке объёмного оборудования на дальние и труднодоступные объекты.

Пониманию современного значения базовых отраслей реального сектора препятствует пример развивающихся стран. Монокультурная структура экономики, например африканских государств, приводится в качестве причины их экономических невзгод. Но причина в другом.  Добывающие компании этих стран представляют иностранный капитал, работают на завезённом из-за рубежа оборудовании, продукцию отгружают на экспорт, а местному бюджету приходится довольствоваться мизерными доходами. Соответственно, трудно говорить о горнодобыче как о стимуляторе прогресса.

Иное дело, когда добывающие производства принадлежат национальным компаниям, используют преимущественно отечественное оборудование  («Роснефть» на 90% укомплектована российскими средствами производства), создают разветвлённую сеть рабочих мест, а бюджет своей страны наполняют налогами и экспортной выручкой. Такие корпорации становятся своеобразными локомотивами индустриального развития, играющими роль флагманов научно-технического прогресса. 

Альянс с цифрой
На первый взгляд с трудом можно соединить громоздкое оборудование и изящные электронные гаджеты. Вместе с тем современные технологии применяются на всех стадиях горнодобычи — в процессе разведки месторождений и оценки их продуктивности, координации работы групп скважин на одном месторождении, прокачки готовой продукции по трубопроводам. Добывающие отрасли ставят перед разработчиками цифровых технологий задачу автоматизировать процесс генерации необходимых для управления производством данных и на их основании «обучить» компьютеризованное промышленное оборудование принимать производственные решения с учётом разнородных и не всегда полных данных, полученных, например, с разных скважин.

Задача сама по себе нетривиальная. А ведь приходится учитывать ещё и требования безопасности труда, сейсмостойкости, экстремальных погодных условий и других вводных. Понятно, что без грамотных программистов и мощной вычислительной базы современная горнодобыча существовать не может.

Сбор, контроль и анализ информации с последующим принятием решений с высокой долей автоматизации сочетается с телемеханизацией, что играет огромную роль в условиях территориальной разобщённости объектов, доступ к которым затрудняется климатическими и рельефными особенностями большинства месторождений. В перспективе руководители горнодобывающих предприятий стремятся к достижению полной автоматизации всего цикла и спектра работ, которые включают разведку, разработку, добычу, переработку, транспортировку готовой продукции.

Экспорт, от которого нельзя отказаться
В докоронавирусные времена на экспорт продукции топливно-добывающего комплекса приходилось до половины стоимости продаж на внешнем рынке. Далее в большом отрыве шли чёрные металлы (около 5%), удобрения, древесина, злаки (от 2 до 3% по каждой позиции). Так называемые высокотехнологические товары (электромашины, радиои электронное оборудование и др.) приносили в экспортную копилку не более 1,5—2%.

На этом основании делалось (и делается) экспертное заключение о слабости нашего внешнеторгового потенциала и необходимости форсированного развития экспортоориентированных отраслей, мощностей по глубокой переработке продукции добывающей промышленности.

Опровергать необходимость всестороннего развития внутренней экономики, особенно в русле импортозамещения в условиях санкций, совершенно неразумно. Но и распространённое укоренившееся мнение относительно форсированного культивирования экспортных отраслей, похоже, требует обновлённых подходов.

Внешнеторговый обмен базируется не только на уникальности продукции, производимой в стране-экспортёре, но и на «сравнительных издержках». Иными словами, шансы выгодно продать свой товар имеют те страны, которые производят этот товар более эффективно, с меньшими издержками. Российская горнодобыча, являющаяся высокотехнологичным производством, отвечает этому базовому принципу (равно как и другие товары, пользующиеся спросом на международном рынке). Будут ли отвечать таким условиям продукты отраслей, созданных «по указке»? Ответ отнюдь не очевиден и не однозначен.

Сырьевая продукция, производимая современным способом на основе передовых технологий, обладает важным преимуществом по сравнению с готовыми изделиями «передовых» отраслей. Уместно и даже необходимо заметить, что добывающие отрасли вследствие применения высоких технологий производят продукцию с большой долей добавленной стоимости, что снимает с них главное «обвинение».

Топливно-сырьевые товары нужны практически всем и всегда, причём в возрастающих масштабах, что позволяет экспортёрам с уверенностью смотреть в будущее. Вопрос не только в объёмах. Во внимание принимаются и качественные характеристики. Хороший пример с нашей нефтью, которую закупает Европа. В принципе, импортёры могут постараться и закупить её в других нефтедобывающих странах. Но есть технический нюанс — европейские перерабатывающие мощности ориентированы на нашу марку Urals и другую не воспринимают. Нефть нефти рознь. Оказалось, что без российского урана неуверенно чувствуют себя американские атомные электростанции.  

Кроме того, в некогда отстававших в экономическом отношении странах начался активный хозяйственный подъём. Последовавший за ним спрос на сырьё и топливо облегчает переброску поставок с одного рынка на другой. Например, уголь, который подпадает под эмбарго, практически без затруднений и потерь можно переориентировать с запада на восток.

При неоспоримых достоинствах основной продукции базовых отраслей на экспортном направлении не сбрасывается со счетов и выпускаемая ими высокотехнологичная продукция, считающаяся сопутствующей. Активно используются, например, новейшие достижения математического моделирования — как в организации собственных производственных процессов, так и в качестве самостоятельного продукта.

Современные добывающие компании, являясь высокотехнологичными и использующими цифровые методы организации производства, предлагают уникальные образцы собственной IT-продукции, готовой к практическому применению, повышающей эффективность добывающего комплекса. «Роснефть» предлагает на внешнем рынке полтора десятка программных продуктов, разработанных специалистами компании. Например, «РН-Сигма» решает задачи геомеханического моделирования и анализа устойчивости стволов наклонно направленных и горизонтальных скважин. «РН-Геохим» помогает осуществлять геологическое моделирование и анализ месторождений с использованием трёхмерных моделей. Вникать в тонкости программ необязательно — они приведены для иллюстрации высокого уровня технологических решений.

Бастионы экономической безопасности
Масштабы производства, вклад в ВВП и экспорт, мультипликативное воздействие на экономику убедительно свидетельствуют, что современные добывающие отрасли играют важную роль в социальноэкономическом развитии. В структуре экономики есть ещё как минимум два сектора, непосредственно обеспечивающих безопасность экономики и страны в целом — комплекс оборонных отраслей и аграрнопромышленное производство.

Выполняя основные функции по производству вооружений, российский оборонный комплекс одновременно играет важную роль в экономике страны. Первостепенность этих задач отражена в Конституции. Статья 71 гласит: «В ведении Российской Федерации находятся… оборона и безопасность, оборонное производство».

Производство вооружений играет роль и стимулятора, и стабилизатора развития. Находясь на бюджетном финансировании, функционируя в условиях государственного заказа, оборонные заводы практически не подвержены кризисным и внешним шокам. Они работают на стабильный рынок (вооружений) и получают инвестиционную подпитку независимо от конъюнктуры рынка. Исключительно важен научно-технический компонент — он относится и к выпускаемой продукции, и к культуре производства, что не может не отражаться на деятельности предприятий-смежников, поставщиков материалов и компонентов.

К середине 2020 года в сводный реестр организаций ОПК входило 1 281 предприятие, где было занято около двух миллионов человек. Вклад военного производства в ВВП в текущих ценах достиг 4,5%. В 2020 году функционировало 40 интегрированных структур ОПК, включающих 600 организаций и выпускающих почти 85% продукции оборонного назначения. Крупнейшие среди них — АО «Концерн воздушно-космической обороны «Алмаз-Антей», АО «Корпорация «Тактическое военное вооружение», АО «Объединённая судостроительная корпорация».

Многоотраслевые промышленные гиганты концентрируют масштабные финансовые и материальные ресурсы на наиболее значимых прорывных направлениях и проектах, обеспечивая повышение эффективности экономики. В настоящее время выстроена современная организационноинституциональная структура ОПК, обеспечено создание опережающего технологического задела, передовых производственных мощностей. Постоянно увеличивается выпуск высокотехнологичной, конкурентоспособной продукции.

С 2014 года в отрасли действует программа замещения импортируемых компонентов при производстве военной техники. Вследствие целенаправленных госпрограмм развития ОПК на предприятиях комплекса внедрена автоматизированная система мониторинга качества продукции. Создаются прорывные проекты и образцы вооружений за счёт применения современной вычислительной техники (например, суперкомпьютеров) с отечественным программным обеспечением.

О качественных и высоких боевых характеристиках наших вооружений говорят позиции на международном рынке. Стокгольмский международный институт исследования проблем мира (SIPRI) совместно с ИМЭМО РАН им. Е.М.Примакова подготовил аналитический обзор «Вооружения, разоружение и международная безопасность 2020», в котором отметил, что российский экспорт военной техники в 2015—2019 годы составил 21% общемирового экспорта оружия. Россия осуществляет поставки в 47 стран.

Оценивая внешнеэкономическую активность оборонщиков, генеральный директор «Рособоронэкспорта» Александр Михеев отметил, что Россия постоянно расширяет военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами, несмотря на санкции запада.

Важнейшая составляющая нацбезопасности — продовольственная. Долгое время аграрное производство было ахиллесовой пятой нашей экономики. Немалые усилия правительства по стимулированию сельхозпроизводителей заметного успеха не имели. В том числе и потому, что полки магазинов были заняты товарами зарубежного происхождения. Но в результате санкций и контрсанкций, перекрывших поставки иноземной продукции, освободилась значительная часть продовольственного рынка, которую оперативно заполнили отечественные аграрии.

Результаты отметил президент на совещании по поддержке агропромышленного комплекса в апреле 2022 года. Касаясь предсказаний западных экспертов о вероятности дефицита продуктов питания в мире, он заявил, что ситуация с продовольствием в самой России не вызывает тревоги — по основным группам продовольствия наш внутренний рынок полностью обеспечен, по некоторым товарам мощности отечественного производства покрывают спрос с избытком. Задача — сокращение зависимости от закупок за рубежом по всей цепочке от поля до прилавка. Минсельхоз как профильное министерство оценил самообеспеченность более детально: «РФ полностью обеспечивает себя основными видами продовольствия — зерном и продуктами его переработки, мясной и рыбной продукцией, сахаром, растительным маслом и другими ключевыми продуктами питания».

А насколько прочны позиции, насколько аграрный сектор устойчив к шоку, к которому со всеми основаниями можно отнести санкции? В 2020—2021 году сбор зерновых прибавил 10%, продукция животноводства и птицеводства — 3%, даже производство молока, отличающееся сложностью, выросло на 3%. Это базовые продукты, увеличение производства которых свидетельствует, что аграрии готовы успешно работать не только в тепличных условиях.

В этот же период рос экспорт аграрной продукции. В 2020 году за пределы страны было вывезено 79 млн тонн продовольствия, выручка составила 30,7 млрд долларов. По сравнению с предыдущим  годом поставки увеличились на 20% в стоимостном и натуральном выражении. Конечно, некоторые эксперты готовы объяснить наши экспортные успехи дефицитом продовольствия на мировом рынке. Но важно обратить внимание, что экспортные поставки были осуществлены отнюдь не в ущерб потребностям внутреннего спроса. Россия обеспечена зерном на 155%, сахаром — на 125%, мясом — на 97%.

В настоящее время завозится только то, что не производится в стране — понятно, что аграрное производство имеет чётко обозначенные климатические границы. Круг поставщиков максимально расширен. Намечено существенное повышение обеспеченности собственными семенами основных агрокультур. На эти цели предполагается выделить 5 млрд рублей и 153 млрд рублей — на поддержание агропромышленного производства в целом. Видимый горизонт — вывести темпы роста сельхозпроизводства на темпы, превышающие 3% в год. 

Экономика не терпит пустоты
Можно сказать, что российская экономика держится на трёх столпах, способных обеспечить её устойчивость и самодостаточность. При этом определённые вопросы вызывает её способность к динамичному развитию на современной производственной основе, базирующейся на IT-технологиях.

Если по отношению к оборонному комплексу вопросов немного, поскольку эксперты регулярно сообщают о достижениях на этом направлении, то в отношении производства продукции гражданского назначения они есть.

При анализе аграрного сектора скептики указывают на отсутствие отечественной сельхозтехники современного уровня, способной заменить на полях и в цехах переработки импортные экземпляры. Те, кто работает в сфере информационных технологий, подчёркивают, что наша продукция сплошь базируется на зарубежной элементной базе, закупки которой подпали под запретительные санкции, и ссылаются на не отличающийся динамикой процесс импортозамещения.

Действительно, почва для подобных утверждений есть. Но только если рассматривать ситуацию в режиме «застывшего времени». Большинство ниш в нашей экономике было занято зарубежными поставщиками с соответствующей финансовой и рекламно-информационной поддержкой, репутационными позициями, что на рынке играет важную, если не решающую роль. Отечественным компаниям конкуренция с ними была в большинстве случаев не под силу, даже если технические и ценовые характеристики оказывались в пользу наших производителей.

Иное дело, когда ниши (то есть перспективы сбыта) открываются практически по всей товарной номенклатуре. Это основной стимул для расширения деятельности отечественных фирм, тем более что у большинства уже имеются технические заделы, налажен выпуск опытных и промышленных, правда, небольших партий востребованных товаров и компонентов. То есть все слагаемые коммерческого успеха налицо — свободный рынок и во многих случаях государственная поддержка. В отношении IT-технологий предусмотрен без преувеличения беспрецедентный пакет стимулирующих мер —  от льготных кредитов и освобождения от уплаты налогов до ипотечных программ для молодых специалистов. О готовности наших компаний к импортозамещению по широкой линейке свидетельствуют но востные ленты, буквально ежедневно размещающие материалы о замене зарубежных поставщиков на отечественных производителей. Оказалось, что они работали, производили вполне конкурентную продукцию, только не могли выйти из тени западных фирм, оккупировавших наш рынок.

«А бизнесмены против!»
Аргументов, подтверждающих потенциал российской экономики, вроде бы достаточно. Но с повестки дня не снят вопрос санкций, которые ужесточаются с каждым днём. Однако при внимательном рассмотрении нетрудно заметить,—несмотря на грозную риторику, особого ущерба нашей экономике они пока не нанесли.

Во-первых, для всех западных «инициатив» характерно, что они оставляли место для манёвра самим западным компаниям. Неизменно делалось исключение для энергетических поставок (прежде всего, газа) или позиций гуманитарного назначения. Например, как только упомянули угрозу возникновения продовольственного дефицита вследствие недопоставок удобрений из России и последующего резкого снижения сбора зерна в Европе, незамедлительно была применена «гуманитарная оговорка». Цепь логических рассуждений предельно прямолинейна — продукты питания (зерно) бесспорно относятся к гуманитарным товарам, а, значит, всё, что обеспечивает их производство, тоже таковым является. Удобрениям была открыта санкционная калитка.

В финансовой сфере почему-то «забыли» включить в санкционный список «Газпромбанк» — третий по величине банк России, располагающий масштабными ресурсами и способный обслуживать компании всех отраслей, а не только топливноэнергетического комплекса. В результате через него проводятся «запрещённые» платежи за газ.

Во-вторых, предвидя возможное ухудшение международного экономического климата, мы предприняли ряд защитных мер. В финансовой сфере создали собственную платёжную систему «Мир», полностью заменяющую зарубежные Visa и Mastercard. А для вывода отечественного пластика за рубеж заключили кобрендинговое соглашение с китайской UnionPay, работающей в 180 странах.

Для внутренних расчётов на случай отключения от системы SWIFT, обслуживающей межбанковские расчётно-платёжные операции, запустили в рамках Центрального банка РФ систему передачи финансовых сообщений (СПФС), которая является полным аналогом международной системы.

В-третьих, и это, пожалуй, самое главное. Торговые отношения — дело двух сторон, и устанавливаются они на основе взаимных интересов, то есть при условии взаимовыгодности. Ограничения на действия одной стороны незамедлительно отражаются и на партнёре, зачастую в усиленном варианте, что иллюстрирует события в экономике западноевропейских стран и США. Введённые санкции не столько осложнили жизнь нашим бизнесменам, сколько поставили коллективный Запад на грань экономического кризиса. Естественно, сами компании ищут пути обхода запретов, поскольку в сокращении деятельности и потере прибыли никто не заинтересован. Идеи насчёт санкций рождаются в кругах политиков. А реализовывать их приходится бизнесменам, к чему те совершенно не склонны. Снижение объёмов производства ведёт к увольнениям персонала, росту безработицы, и последующие социальные волнения заставляют задуматься о целесообразности санкций руководство этих стран. Уже в апреле, когда отрицательный эффект санкций ещё не в полной мере отразился на западноевропейском социально-экономическом климате, Австрия, Венгрия, Италия, Нидерланды и Германия (получающая 40% нашего газа) решительно выступили против курса на экономическую обструкцию России.

Обстановка сложная, но рабочая
В качестве вывода как нельзя лучше подойдут слова премьер-министра России Михаила Мишустина. Выступая в Госдуме с ежегодным отчётом о работе кабинета министров, он заявил, что Россия переживает самую сложную ситуацию за три десятилетия своей истории, поскольку против неё развязана настоящая экономическая война. Но в то же время это уникальное пространство возможностей. Чтобы их реализовать, правительство смогло в столь непростой обстановке выработать систему принятия оперативных и адекватных решений, направленных на нейтрализацию санкционного воздействия и на дальнейшее социально-экономическое движение вперёд.