- Дела, связанные с высказываниями в сети Интернет, Вы часто переквалифицируете со статьи 205.2 УК РФ (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма) на что-то более мягкое?
- Нечасто. Они к нам приходят с хорошо подготовленной доказательной базой.
- Видите ли необходимость назревших изменений в судебной системе в целом и в тех сферах, с которыми сталкиваетесь непосредственно по долгу службы?
- Любое изменение требует материальных затрат. В прошлом году создали кассационные и апелляционные суды — ещё один рубеж судебного контроля. Всего стране шестнадцать таких судов: пять апелляционных, девять кассационных, военно-апелляционный и военно-кассационный.
Каждый — это затраты на отдельное здание, закупку мебели, оргтехники, пересылку дел, переезд судей. Реформа ради реформы не должна делаться. Она должна преследовать какую-то цель.
Считаю, надо дальше укреплять независимостьсудей. Как бы странно это не звучало. Чтобы решения были правосудные, суд должен быть полностью независимым, а судья — зависеть исключительно от закона, правосознания и опыта. Верховный суд во главе с Вячеславом Михайловичем Лебедевым придерживается такой стратегической цели.
В то же время необходимо усиливать и общественный контроль над судами; разъяснять людям принятые решения, чтобы уменьшалось количество неправомерных суждений в отношении рассматриваемых дел и работы судей, и, несомненно, повышать правовую грамотность населения. Часто бывает, что люди начинают судить, не зная обстоятельств дела, но при этом «знают», как правильно вынести решение. Долгое время в газете «Известия» работал редактор отделов советского строительства, права и морали Юрий Васильевич Феофанов. Он всегда говорил, чтов российском законодательстве есть две проблемы: наличие исключения из правил и отсутствие процедур.
Например, по закону, мера пресечения в виде содержания под стражей назначается не более чем на два месяца. В некоторых случаях она может быть продлена до 12 месяцев. А в исключительных случаях свыше 12 месяцев! (п. 3 ст. 109 УПК РФ). В итоге каждый случай может стать исключительным. Нормы права перестают работать при наличии таких исключений из правил.
Ещё один пример. В законе написано, что уголовное дело рассматривается только в присутствии подсудимого. А дальше указано: в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам может проводиться в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерациии уклоняется от явки в суд (выдержка из п. 5 ст. 247 УПК РФ). Фактически мы лишаем человека права на защиту. Но законодатель пошёл по такому пути, и мы обязаны ему следовать. Недавно было рассмотрено уголовное дело в отношении бывшего министра обороны Украины. Он обвинялся в призывах к террористической деятельности на территории Российской Федерации. Дело рассматривалось в отсутствие подсудимого.
Верховный суд также за дальнейшую гуманизацию уголовного законодательства. Я полностью поддерживаю позицию, что в тюрьмах и колониях должны сидеть исключительно лица, которые представляют большую опасность для общества. Один из элементов деятельности в этом направлении — назначение, как я уже говорил, судебных штрафов. Меру пресечения в виде заключения под стражу целесообразно использовать только в случаях крайней необходимости. Ведь в период следствия можно применять и другие меры пресечения: подписку о невыезде, домашний арест, залог. Часто с такими мерами не соглашаются следователи, вступая в дискуссию с судьёй. На что всегда отвечаю: не согласны — обжалуйте решение в вышестоящей инстанции.