ГОНКА ВООБРАЖЕНИЯ ПИСАТЕЛЕЙ И ЭКСПЕРТОВ

Дата: 
03 июля 2021
Журнал №: 

Значение фантастики как жанра литературы и направления аналитической деятельности обсудили в нашей редакции председатель Союза писателей России Николай Иванов и писатель, историк, публицист Игорь Шумейко.

Текст: Игорь Шумейко

И. Шумейко: Давно и хорошо известно определение Михаила Покровского, лидера царившей у нас в 1920—1930-х годах исторической школы: «История — политика, опрокинутая в прошлое». Я бы развернул сей тезис: «Фантастика — политика, опрокинутая в будущее». Каково, по-вашему, значение фантастики, называемой то жанром, то отраслью литературы?

Н. Иванов: Существует убеждение, что жизнь богаче любой фантазии. Почти правда. Но заглянуть за горизонт, потрогать неизведанное, предопределить пути развития человечества — всё же удел писателей-фантастов. Если документалисты концентрируются на факте, делая из него точку мироздания, то фантасты раскрывают объём всего мира, сочетая научные знания и умение мыслить нестандартно.

Несмотря на кажущуюся лёгкость (пиши что хочешь, простор для воображения безграничен), работающих в этом жанре мало, а те, кто пробуют себя в фантастике, надолго в ней не задерживаются.

И. Шумейко: Каков Ваш взгляд, автора сугубо реалистичной, психологической прозы, на фантастов? Суровые, порой документальные рассказы о жизни-смерти в Афганистане, Чечне и… порхание в «Туманностях Андромеды»?

Н. Иванов: Что ж! Разведу перед собой руками: не дано! И восхищусь коллегами, не позволяющими иссякнуть этому прекрасному творческому роднику. Упомянутая «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова — грандиозное полотно. Оно мобилизовало целое поколение на построение коммунизма…

И. Шумейко: …в «отдельно взятой галактике». Кроме предсказаний звёздных порталов, гиперболоидов, роботов фантасты пытались угадать: коммунизм или капитализм будет царить в будущем… Инопланетяне в основном виделись «старшими братьями». Ракеты служили двояко: одни, с ядерными боеголовками, стояли на боевом дежурстве. Другие должны были слетать к Альфа Центавра, Тау Кита и разрешить земной спор: выяснить правоту социальных систем.

Н. Иванов: Серьёзная фантастика отражала дыхание, мысль обществ. Братья Стругацкие — интересный феномен, начинали с грандиозного «Мира Полудня», цикла «Полдень, XXII век», в 1960-х уверенно предрекали: коммунизм. А через 20—30 лет…

И. Шумейко: Тех, кто толкует это как торжество капитализма хотя бы и на «отдельно взятых страницах Стругацких», я бы попросил вглядеться. Гармония, романтика, коммунистическое всеобщее братство… А потом: тяжкие антиутопии. Если и победа над коммунизмом — то мрачноватая, может, и пиррова. Поделитесь, что в искомом жанре читали в детстве?

Н. Иванов: Конечно же, «Человек-амфибия», «Голова профессора Доуэля» Беляева. Много книг о космосе. Детство — эмоции, а не факты, воображение, а не документ. Поэтому чем больше в юном возрасте книг от фантастов, тем, мне кажется, шире кругозор и наполненность эмоциями.

От писателей-фантастов мы ждём произведений, которые будут будоражить умы подрастающего поколения, звать их к новым горизонтам и космическим высотам. А главное — к высшей планке нравственности в своём поведении. Кир Булычёв заслуженно знаменит тем, что к теме покорения космоса добавил игровую, детско-юношескую серию. Его Алиса Селезнёва — эпоха, надеюсь не окончившаяся, хотя в интернет-фан-клубах эта героиня вызывает потоки уже ностальгических слёз.

И. Шумейко: Хочу обратиться к самой «взрослой», общественно-значимой части фантастики — прогнозам, футурологии, как можно дальше от разросшейся опухоли фэнтези. На книгах печатают ограничения: «14+», «18+». На фэнтези я бы ставил клеймо «12-». Старше этого возраста читать вредно: и так всеобщий инфантилизм, а тут километры книжных полок, толчея розовых королевств, единорогов, принцесс, размягчение мозгов…

Н. Иванов: Раздражение понятно. Но, как известно, нет хороших или плохих жанров в литературе. Есть талантливо написанные произведения или посредственные тексты, которые мало кто читает, несмотря на их порой насыщенную информативность и позитивные нравственные посылы.

Для научно-фантастической литературы первое условие качества: талант автора. Второе: мера условности, допущений. Серьёзная, качественная научная фантастика рисует базовый — современный, реальный мир, дополненный научными открытиями. В Европе уровень задали Жюль Верн, Герберт Уэллс...

Алексей Толстой («Гиперболоид инженера Гарина», «Аэлита»), Владимир Обручев («Земля Санникова», «Плутония») проторили дорогу Александру Беляеву, Александру Казанцеву, Георгию Мартынову.

И. Шумейко: Взлёт научной фантастики как следствие НТР рассмотрел писатель, журналист Андрей Ваганов, лауреат премии имени Александра Беляева, один из ведущих популяризаторов науки. Его отправная точка: роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) 21-летней Мэри Шелли. Написан ею во многом под впечатлением от публичных опытов Алессандро Вольты и Луиджи Гальвани с электричеством, «оживляющим» лапы лягушек, обезглавленных собак и… тела казнённых, выкупленные для шоу Гальвани. Как подметил Ваганов, главный «футурологический ужас» в романе — возможность создания «параллельного человечества», существования на одной планете разумных тварей другого вида.

Н. Иванов: Западный термин «твёрдая» научная фантастика (hard science fiction) у нас имел аналог: «фантастика ближнего прицела». Роль её в популяризации наук, техники огромна. Все суперизобретения, открытия — строго в канве известных на тот момент научных законов.

Автор знаменитого романа «Пылающий остров» Александр Казанцев и книгами, и жизнью показал: научная фантастика если и опережает науку, технику, то не отрывается безнадёжно. Пройдя Великую Отечественную от рядового до полковника, он на фронте изобрёл и сделал радиоуправляемую танкетку, которая использовалась при прорыве блокады Ленинграда, сейчас хранится в Музее Победы на Поклонной горе.

И. Шумейко: Жаль, творчество патриарха нашей фантастики не было отмечено достойными публикациями, размышлениями. Скончался он 13 сентября 2002 года, а родился в 1906-м, когда Герберт Уэллс, писатель-фантаст, социалист и социолог лишь приглядывался к новому веку. Теперь надо приглядываться уже к XXI веку. Кого из нынешних фантастов назовёте?

Н. Иванов: Сошлюсь на мнение Виталия Пищенко, секретаря Правления Союза писателей России, председателя международного Совета по фантастической и приключенческой литературе. Наиболее талантливыми он считает Сергея Снегова, Евгения Лукина, Святослава Логинова, Вячеслава Рыбакова, которые отражают новейшие, порой «модные» тенденции в научной фантастике, стараясь оставаться в лоне русской литературы.

Антипример, увы, тоже известен, а стараниями либеральных клакеров и вовсе «раскручен» до уровня всероссийского скандала — Дмитрий Глуховский, автор текстов «Сумерки», «Будущее», серия «Метро…». О «Метро-2033» критик Дмитрий Смоленский писал: «Книга в общем и целом пустая. Не спасают её ни философские банальности насчёт нужности или ненужности часов в подземелье (понятно, что все единицы измерения — суть условности, принятые для удобства), ни рассуждения о судьбе и предназначении человека».

Но в 2021-м Глуховский получил мощную дозу допинга: стал автором «Всероссийского диктанта».

И. Шумейко: Настоящие писатели-фантасты бывают весьма востребованы не как эксперты уровня Лии Ахеджаковой, Валерии Новодворской, а как авторы настоящих аналитических обзоров. Их интуиция, опыт работы с огромными массивами научно-технических, социальных данных, знакомство с эвристическими алгоритмами нередко встроены в самые серьёзные проекты. Авторы и составители 864-страничного тома «Космонавтика XXI века» (2011) — академик Борис Черток и член-корреспондент РАН, космонавт Юрий Батурин — привлекли лучших специалистов страны в области естественных наук, философов и… писателей-фантастов!

Тщательно обозначив границы предвидения, «Космонавтика XXI века» — свод самых серьёзных научных прогнозов — освещает космические полёты будущего, весь научно-промышленный фундамент, политические и особенно военные аспекты. Перечислю названия некоторых глав: «Энергетика будущего», «Лазерные методы создания проводящих каналов», «Виртуальная астрономия», «Энерстема предупреждения стероидной опасности»…

Академик Борис Черток — автор раздела «Военные операции из космоса», в состав которого входит и «Оружие будущего — электромагнитные снаряды». А в биографии Юрия Батурина в своё время было руководство Советом безопасности РФ — от того, наверно, столь значительное представительство военно-политических моментов, подробный «Прогноз развития международных отношений в XXI веке».

В книге среди работ ведущих специалистов страны, академиков РАН, есть и «Полдень космической эры» известного писателя-фантаста А. Первушина, и глава авторства Ю. Батурина: «Загадка эффективности писателей-фантастов в научно-техническом прогнозировании».

Н. Иванов: И в чём разгадка?

И. Шумейко: На основе писем и работ Альберта Эйнштейна исследуются роль и законы действия человеческой интуиции. Интересно, что «механизмы интуиции» учёных определённого типа, от Евклида до Ньютона, Максвелла, Пуанкаре, Эйнштейна, и писателей — весьма схожи. Преодолевая хаос начальных фактов, они создают «упрощённый, но ясный образ этого мира» (модель), а далее — помещают в него «центр тяжести своей эмоциональной жизни».

В «эмоциональном ядре» и рождаются аксиомы конкретных направлений наук, а из системы аксиом — гипотезы, теории, законы… Это лишь краткий намёк на работу Ю. Батурина о механизме интуиции Эйнштейна. В подтверждение приведу слова Эйнштейна о Достоевском: «Достоевский даёт мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс! Я с восторгом читаю "Братьев Карамазовых"… Это самая поразительная книга из всех, которые попадали мне в руки... Мне нет надобности заниматься литературным анализом, исследовать психологические тонкости — всё равно подобные исследования никогда не проникнут в ядро такого творения, как "Братья Карамазовы"!»

В эссе «Если Бога нет, то всё… относительно», к 100-летию теории относительности, я приводил эти слова, подступаясь к образу Эйнштейна. Соединив их с выводами Батурина, можно приблизиться и к феномену самого Достоевского. Мы часто констатируем: «Достоевский — пророк, предугадал трагедии ХХ века!» и ставим на этом точку: «Пророк — он и есть пророк. Произведения его, соответственно, пророчества». А Эйнштейн потому так и поразился «Карамазовыми», что разглядел то самое «ядро интуиции», из которого лучами исходят его или Достоевского научные или художественные открытия.

Так что Фёдора Михайловича мы можем приобщить и к писателям-фантастам. Герберт Уэллс в 1914 году в романе «Мир освобождённый» описал основанную на расщеплении атома, сбрасываемую с самолёта атомную бомбу (так он её и назвал). Достоевский предсказал не только революции ХХ века, но и типажи их движителей.

Н. Иванов: Похоже, отношения настоящей фантастики и настоящей науки — не конфликт, а взаимодополнение. В приведённой Вами книге интересны примеры ошибок учёных, неточных прогнозов.

Знаменитый лорд Кельвин за 15 лет до полёта братьев Райт утверждал: «Летательные аппараты тяжелее воздуха невозможны». Он же: «Будет доказано, что рентгеновские лучи — фикция». Изобретатель электронных ламп Ли де Форест: «Только мечтатель вроде Жюль Верна может говорить, что человеку возможно в многоступенчатой ракете достичь гравитационного поля Луны и вернуться на Землю». Эрнест Резерфорд: «Энергия ядерного распада настолько незначительна, что любой, кто рассчитывает на получение дополнительного источника энергии от ядерной реакции, предаётся пустым мечтам». Это про пессимизм.

Характерны и «оптимистические ошибки». Игорь Курчатов в 1956 году: «Управляемая термоядерная реакция будет освоена через 10—15 лет». Вернер фон Браун в 1965-м: «В ближайшее время билет на Луну будет стоить 5000 долларов». Неожиданный факт привёл в Изборском клубе под председательством известного писателя, лауреата премии Ленинского комсомола А. Проханова философ Сергей Переслегин: когда Ефремов в «Туманности Андромеды» отнёс межзвёздные полёты на далекий XXV век, наши учёные его упрекали в «неверии в силы науки»…

Это не досье «Проколы и ошибки великих учёных», а свидетельство: они творят не в строго детерминированном мире, от таблицы умножения и до квантовой механики, а идут вперёд, в том числе через интуицию и красоту.

И. Шумейко: Кажется, Ландау сформулировал: «Красивая научная гипотеза может быть неверна. Но верная, точная — никогда не бывает некрасивой».

Н. Иванов: Мне запомнилась история другого прогноза. Академик Георгий Голицын, оказывается, участвовал в знаменитой борьбе против поворота Северных рек. Для спасения «усыхающего Каспия» Минводхоз СССР пробивал многомиллиардные бюджеты. Наши ведущие писатели Валентин Распутин, Василий Белов, Сергей Залыгин мобилизовывали всю страну и объясняли, что поворот Печоры, Вычегды затопит весь Русский Север. А академик Голицын дал прогноз: не надо поворачивать реки, скоро уровень Каспия начнёт расти. Сбылось. Далее — колоритная деталь: позже академика пригласили в научный совет Росводхоза, где он встретил старых минводхозовских оппонентов, теперь выбивавших бюджеты под противоположную задачу — спасение от поднявшегося Каспия. Сюжет!

И. Шумейко: Ныне Каспий снова отступает. Так он и ходит туда-сюда много тысячелетий. Но вот, случись уничтожить разворотом рек Русский Север, это «туда» было бы уже без «сюда». Спасибо, что вспомнили пример Голицына: ведущий геофизик мира, предсказавший свойства атмосферы Венеры до первого «инструментального замера», эксперт ООН, по чьим прогнозам (!) была принята резолюция Генассамблеи ООН об угрозе «ядерной зимы». Его Институт физики атмосферы РАН запрашивала Администрация Президента России по поводу подписания Киотского протокола. И ко всему — он сын знаменитого писателя Сергея Голицына. Да и сам — автор выдающихся научных теорий, прекрасной книги воспоминаний, интересных, колоритных портретов встречавшихся ему людей. Я как биограф рода князей Голицыных всё уговариваю его уделить время следующей «ненаучной» книге — он пока пишет отдельные рассказы. Ждём…

В одной из бесед спросил Георгия Сергеевича про книгу толкования Апокалипсиса и другие религиозные работы Исаака Ньютона, занявшие у него времени больше, чем физика и математика. Голицын ответил: «Ньютону в разработке его теорий, законов помогала вера в то, что мир — творение Божие, и потому закономерности в его строении есть и должны быть отысканы».

Н. Иванов: Такой подход, такой авторитет как Ньютон — сближают методы и цели учёных и писателей. Все открывают гармонию и красоту мира. Вы, насколько знаю, беседовали и с учёными-экономистами. Их прогнозы сегодня, по-моему, наиболее актуальны в сфере политики, жизни государств, народов.

И. Шумейко: Доводилось, причём с учёными разных направлений, научных школ. Например, с доктором экономических наук Евгением Ясиным — президентом фонда «Либеральная миссия», учителем экономистов либерального направления, научным руководителем НИУ ВШЭ, министром экономики России (1994—1997).

Известный экономист Михаил Хазин — представитель направления, можно сказать, противоположного Ясину, тоже применял свои экономические теории на государственном уровне. В октябре 1997 года, будучи замначальника экономического управления Администрации Президента России, дал точный прогноз дефолта в августе 1998 года. В силу причастности к теории, к экономической практике, работе в сферах управления государством, этих людей можно назвать и экономистами, и актуальными политологами.

Я расспрашивал их о типах нынешних экономических моделей, пределах прогнозирования. На просьбы дать прогноз экономического и политического развития до конца XXI века оба ответили: невозможно, характеристики используемых экономических моделей не позволяют квалифицированно заглянуть далее, чем на 25—30 лет. По-моему, это выдаёт Ясина и Хазина как учёных, а не производителей сенсаций и громких заголовков. Не «британские учёные»!

За этим популярным мемом стоит не только обыватель, глотатель громких анонсов: «(Британские) учёные предсказали!» Кризис экспертов-прогнозистов — отражение гораздо более серьёзной, глобальной трагедии, на фоне которой проблемы этой профессиональной группы — микропрыщик, интересный лишь как симптом. Важнее глобальный раскол: либералы и традиционалисты разошлись настолько, развели своих сторонников по таким удалённым углам, что у каждого свои эксперты, толкователи политических, экономических реалий и «реалии» тоже свои с несовпадающими показателями, цифрами, правилами сложения-вычитания.

Н. Иванов: Капитолий в январе штурмовала «глубинка», Средняя Америка, далёкая от интеллектуалов обоих побережий, реднеки (в терминологии российских либералов: быдло), задурённые всей мощью либеральных СМИ. Их превосходство над традиционалистскими СМИ больше превосходства военных бюджетов НАТО над российским.

В финансовой подпитке литературы — всё аналогично, начиная с ультралиберального нобелевского комитета. Говоря о литературе в целом, не отбиваем ли мы «хлеб» у прогнозистов-политологов? Сошлюсь на мирового эксперта-титана, знаменитую RAND Corporation. В 1964 году, делая прогноз развития науки и техники на 50 лет, они привлекли… писателей-фантастов Айзека Азимова, Артура Кларка и оценили точность их предвидений.

И. Шумейко: Упомянутый глобальный раскол отменяет критерий оценки экспертов: процент подтвердившегося. Теперь лучшие прогнозисты не самые точные, а самые непримиримые к врагу. Грандиозный прокол 2016 года: вся толща экспертов гарантировала победу Хиллари Клинтон, в 2008 году — «победу Саакашвили над разваленной российской армией». И дело даже не в ответственности за подхлёстывание «блицкрига Мишико» в Цхинвале, а в тотальном игнорировании реалий: «Пусть их экспертная оценка сбылась со знаком минус — но ведь была самая беспощадная к врагу. Молодцы!» Их прогнозы по сей день повторяют десятки «Эх» (это не междометие «Эх!», а множественное число от титула знаменитой радиостанции).

Н. Иванов: В Вашем научно-фантастическом романе «Дневник посланника планеты» что говорят прогнозы по вторжению пришельцев?

И. Шумейко: Одна из линий сюжета: отсутствие традиционных «ресурсных» целей вторжения. В однородной Вселенной нет ничего, что бы стоило «вывозить». Как помним, расстояние ослабляет силу в квадратичной зависимости, то самое r2 в знаменателе формулы закона всемирного тяготения Ньютона.

Н. Иванов: И какая была их цель?

И. Шумейко: После череды конфликтов на своей Проксиме Центавра они убедились, что и при материальном изобилии со стариками-пенсионерами ладить сложно. Под «Дом престарелых» выбрали Австралию — самый экологически чистый континент. К Солнечной системе подлетали в начале ХХ века. Разведчики, принимавшиеся землянами за НЛО, подтвердили: в Европе — Первая мировая война, химоружие (особенный шок), эпидемии. В 1920-х, огородившись жёсткими карантинами, Австралия оставалась единственной страной без «испанки» и прочих зараз. Обособленность, чистота «зелёного континента» и стала приманкой для пришельцев.

Н. Иванов: На обложке — авианосец, заставленный клетками с собаками. Это о чём?

И. Шумейко: Захватили они только Австралию. Прочие континенты с луврами, эрмитажами, оксфордами… им были абсолютно не нужны. Предъявили нам свою «кузькину мать». Показали, что наши «кузькины» — бесполезны: уничтожаются куполом, поставленным над Австралией. Потребовали от оставшихся континентов не очень обременительную дань: 140 000 собак ежеквартально. Это, по их прикидкам, код витальности, средство прижиться здесь. А собаки инопланетчину чуют (как в сказках — нечисть) и упорно у них умирают, отчего и такая дань. США с Россией, мучительно преодолевая взаимное недоверие, пытаются сплотить землян, распределяют через ООН собачьи квоты и т. д.

Но от сюжета вернёмся к общему для всех учёных, писателей, философов, экспертов вопросу: что нам будущий Космос? Идеально спроектировали лунные, марсианские посёлки, «погасили радиацию», добыли воздух и…

В известном кино «Вспомнить всё» с Арнольдом Шварценеггером и Шэрон Стоун с Марса везли турбиний. Всё продумали, изобрели, кроме… свойств того самого турбиния, обоснования его высокой «потребительской стоимости». В «Аватаре» с далёкой планеты везли анобтаниум («то, чего нет»). Похоже, Джеймс Кэмерон тут зашифровал свою иронию: нет того, из-за чего стоило городить те экспедиции! Душевная была песня 1960-х «И на Марсе будут яблони цвести». Яблочки везти?

Н. Иванов: Не фантаст, богатейший человек планеты Илон Маск, кроме многих прочих реальных дел создал целую космическую индустрию, сумел, шельмец, подорвать многолетнюю монополию Роскосмоса. И готов вложить всё в марсианские посёлки — в самом ближайшем будущем. Колонизация Марса, в том числе с его подачи, стала реальной темой, сравнимой с глобальным потеплением, договором СНВ-2.

И. Шумейко: То и удивительно: считают реальные миллиарды Маска, калькулируют стоимость марсианских посёлков, и никто не обращает внимания на игру терминов. Что есть колонизация? От финикиян, греков и до освоения Америки, Африки создание колоний предполагало товарные потоки, обмен с метрополиями. Не загородный кемпинг, не курорт выходного дня! Колонии без товарообмена: еда без еды, бег без бега. Пока единственная реалия: космический туризм. Тут как раз соавтор разбираемой книги Юрий Батурин — главный специалист, в его экипаже полетел первый в мире космический турист — миллионер Деннис Тито. Но туризм не объявляют целью, лишь: колонизация, псевдо!

Н. Иванов: Несмотря на твою иронию, отмечу: «марсианский колонизатор Маск» очень интересно выступил онлайн на трёхдневном просветительском марафоне, проводимом российским обществом «Знание». «Спасибо, Илон, что ты с нами. Я тебя попрошу об одном одолжении: можешь кратко рассказать ребятам, как ты видишь наше будущее через 50 лет, и что ты для этого делаешь?» — обратился к нему пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Тезисы Маска о будущем слушали миллионы россиян. Приятно было его восхищение Циолковским и Гагариным…

И. Шумейко: О Королёве он недавно восторженно говорил …

Н. Иванов: Программа Маска, согласись, впечатляет: базы на Луне, город на Марсе, искусственный интеллект, электрические автомобили, корабли, самолёты...

И. Шумейко: Прямо План ГОЭРЛО-2: «электрификация всей… Земли». По сути, он вырывает экологическую повестку из рук «Зелёных», которые как глобальный тренд выросли на страхе именно перед будущим! Потепление, катастрофы, если кто ещё помнит, озоновые дыры. Заработали миллиарды на американских бесфреоновых технологиях («от фреона озоновые дыры») — и забыли эти дыры напрочь! Но в любом случае «угрозы» — это расчёты, предсказания, модели, экспертные оценки.

Н. Иванов: Росли «Зелёные»… и доросли на либеральных грантах до самой тупой русофобии. Долой «Северный поток-2»! Газ чище? Но ведь он русский! Недавно Роберт Хабек, сопредседатель немецких «Зелёных», заявил в Киеве о необходимости поставок оружия Украине. Весь бундестаг извинялся за этого эколога.

Главная тема речи Пескова перед тем, как он представил Маска — борьба с фейками, ложными, провокационными «экспертными оценками». Системный ответ этим вызовам — популяризация настоящей науки. Вспомним уважение, которым ранее были окружены учёные, изобретатели, космонавты. На это, кстати, работало и общество «Знание». И телепередачи не напоминали откровенную помойку…

Программа «Очевидное — невероятное» профессора Сергея Капицы — мировой рекорд просветительства — выходила на экраны 39 лет, с 1973 года и до кончины учёного в 2012-м. Сам он включён в книгу рекордов Гиннесса как телеведущий с самым долгим стажем.

Правда, в последние годы программу гоняли с канала на канал. Сергей Петрович прямо объяснял: «Первый канал требовал, чтобы я, во-первых, громил советскую науку, во-вторых, не возражал против лженаук. Я отказался категорически. Тогда меня выгнали оттуда».

На протяжении многих лет Капица оставался неизменным президентом кинофестиваля «Мир знаний», главным редактором журнала «В мире науки».

И. Шумейко: Могу продолжить. В 2000 году Сергей Петрович основал «Никитский клуб учёных и предпринимателей России», аналог известного Римского клуба. Главное общее: междисциплинарный анализ, прогнозы. Сын нобелевского лауреата по физике, видный учёный Сергей Капица понимал, что с начала ХХ века важнейшие прорывные идеи рождались на стыках наук и других видов познания.

Хорошо помню, как в 2010-м он включил нас, нескольких членов «Никитского клуба», в делегацию на Европейский деловой конгресс в Каннах. Там тоже спорили и учёные, и бизнесмены, и писатели…

Н. Иванов: Будущее было и останется площадкой споров. И хорошо, что не только технарей, но и писателей-фантастов. Удивительным образом им не раз удавалось предсказывать то, чему ещё предстоит сбыться.