ИСКУССТВО ПРИНАДЛЕЖИТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ

— Михаил Борисович, в декабре прошлого года Государственный Эрмитаж отметил 255-летие. Как встретили юбилей и чем порадовали посетителей?
— Для нас первая декада декабря — особенная, в этот период празднуются дни святой Екатерины и святого Георгия. Это дни Эрмитажа, ставшие праздником и для всего Санкт-Петербурга. Каждый раз стараемся сделать интересную программу, сконцентрировать усилия и таким образом «отчитаться» перед нашей небесной покровительницей.

Традиционно проходит военная церемония в Георгиевском зале, другие музейные мероприятия. Вне стен Эрмитажа собираем друзей музея, организуем для них вечера, на которые съезжаются гости со всего мира. Проводим церемонию вручения бриллиантовых знаков нашим ветеранам.

В конце прошлого года премьер-министр Монголии Ухнаагийн Хурэлсух посетил Северную столицу. Ему была подарена копия Чингисова камня, подлинник хранится у нас с 1936 года. Этот древнейший из дошедших до наших дней эпиграфических памятников, представляющий гранитную стелу с надписью старомонгольским письмом, был обнаружен в Забайкалье в начале XIX века. Датируется 1224—1225 годами и посвящён Есунке, племяннику Чингисхана, который проявил мастерство, стреляя из лука на пиру по случаю победы над сартулами.

О шедеврах Эрмитажа итальянскими кинематографистами снят часовой документальный фильм «Эрмитаж. Сила искусства», где гидом выступает знаменитый итальянский актёр Тони Сервилло. Фильм — в первых строчках международных рейтингов, его купили более пятидесяти стран.

Не без оснований гордимся масштабной выставкой «Это сам Потёмкин!», которая была посвящена 280-летию со дня рождения выдающегося государственного деятеля XVIII столетия великого князя Григория Потёмкина-Таврического. Она проходила в парадных залах Зимнего дворца и пользовалась огромным успехом у посетителей. Гости Эрмитажа имели возможность познакомиться с произведениями изобразительного и прикладного искусства. Представленные экспонаты — книги, документы, переписка — раскрывали многогранный образ князя, знакомили с его личной жизнью, окружением, деяниями во внутренней и внешней политике, на военном поприще. Значительная их часть выставлялась впервые. Особый интерес зрителей и специалистов вызвали мемориальные вещи, произведения из личных коллекций Григория Александровича и Екатерины II.

Широко были представлены изделия мастеров Потёмкинского стеклянного завода, Дубровенской часовой фабрики, тульских златокузнецов, произведения художников, выполнявших заказы князя и его приближённых. Столы, сервированные предметами «Сервиза с камеями», подаренного князю императрицей, а также из не выставлявшегося ранее «Потёмкинского сервиза», созданного мастерами Берлинской королевской фарфоровой мануфактуры по заказу прусского короля Фридриха Великого, позволили посетителям полностью погрузиться в обстановку дворцового убранства и аутентичную атмосферу восемнадцатого столетия.

— Практически во всех музеях есть общая проблема — ограниченность выставочных площадей, что ведёт к низкому обороту экспонатов, редкой сменяемости основных экспозиций. Считаете ли возможным показ реликвий, скрытых от глаз посетителей в запасниках, посредством мультимедийных проектов?
— В идеале все коллекции должны быть доступны пользователям в интернете, и многие наши коллеги работают над этим. Новейшие технологии позволяют оцифровывать экспонаты, создавая их 3D‑модели. У Эрмитажа тоже имеется полный электронный каталог, но он служит в качестве вспомогательного инструмента. Конечно, мультимедийная сеть, технические приёмы и инструменты могут и должны помогать показывать всё, что есть в музее. На мой взгляд, должно быть найдено разумное сочетание между сохранением постоянных экспозиций, создающих неповторимый образ музея, его изюминку, и умелое чередование интересных выставок, в том числе с использованием современных информационных технологий в музейном деле.

В условиях самоизоляции был установлен особый режим. Временно прекратив приём посетителей и отправив сотрудников на удалённую работу, Эрмитаж осваивал различные способы коммуникаций. Выставки памяти великого князя Сергея Александровича и современного корейского искусства открывали без публики и торжественных церемоний, проходили они в формате видеоэкскурсий и сопровождались вступительным словом кураторов. За несколько дней до вступления в силу ограничительных мер ценою невероятных усилий нам удалось снять несколько десятков лекций, экскурсий, сюжетов, которые и стали нашими ежедневными премьерами. Их посмотрели миллионы виртуальных посетителей! Быть новатором — также миссия большого музея.

Слово музейные «запасники» не совсем правильное, это, скорее, фонды. И именно они — главное, что есть в музее. Мы существуем, чтобы собирать, хранить, изучать и передавать следующему поколению сокровища мировой культуры и искусства, и, конечно, главной задачей остаётся — показывать их обществу.

В Эрмитаже два громадных шестиэтажных здания — открытые фонды. Их можно посещать, смотреть реставрационные мастерские, где восстанавливаются экспонаты. Такого в мире нигде нет. Это совершенно другой вид показа, в ходе которого становится понятно, что не все вещи следует выставлять, так как не все они одного уровня. Иногда идут разговоры, что запасники надо разделить, раздать и так далее. Опасная тема в условиях, когда всё решается за деньги. Мы уже проходили в нашей истории, когда «всё лишнее» отдавали за бесценок…

Своими методиками Эрмитаж задаёт моду в музейном сообществе. Наше ноу-хау — создание сети спутников, которые существуют в нескольких странах мира, — такое сообщество друзей музея. В частности, «Эрмитаж-Амстердам », «Эрмитаж-Италия » (Венеция) являются ключевым средством международного общения, считаю положительным семилетний опыт работы в Лондоне и Лас-Вегасе. Примером служит проведение дней Государственного Эрмитажа, которые организуем каждые три недели в разных местах, что обеспечивает наше постоянное присутствие за рубежом. Именно на этом сконцентрирована политика музея на современном этапе. Важно иметь свои форпосты, чтобы привозить музейные экспонаты и выставлять. Это пример хорошего глобализма. Да и в России сеть наших спутников широка — активно работают «Эрмитаж-Казань», «Эрмитаж-Урал » в Екатеринбурге, «Эрмитаж-Омск », «Эрмитаж-Владивосток», «Эрмитаж-Выборг». Задача — сохранить единое музейное пространство — российское и мировое.

К сожалению, классическое сотрудничество в виде обмена выставками между музеями из-за сложной и политизированной международной обстановки зашлов тупик — все друг с другом судятся, что-то требуют, выставляют иски. Представление об искусстве как о собственности убивает международное сотрудничество.

В марте завершила работу выставка «Я воздвиг там мой царский дворец», организованная Государственным Эрмитажем и Британским музеем, обладающим лучшей в мире коллекцией ассирийского искусства. А до этого мы делали у них большую скифскую выставку. Или, например, упомянутая мной выставка современного корейского искусства. Корея — страна, которая быстрее всех начала выходить из пандемии коронавируса. Экспонаты к нам пришли раньше, прошли таможню, карантин. И всё прошло в рамках запланированных сроков.Но один из «айсбергов», возникших на пути, — своевременное исполнение международных обязательств. Некоторое число эрмитажных вещей оказалось на выставках в других странах. Границы закрыты, и наши картины, скульптуры «застряли» в Италии, Франции, Нидерландах. В Эрмитаже на выставках остались вещи из российских и зарубежных музеев. Мы переписываемся, информируем друг друга о том, что происходит. И случаются чудеса бюрократической срочности: продлеваются сроки страховки, пребывания вещей в других музеях. Не зря мы берём государственные гарантии.

Возник вопрос, что будет с согласованными выставками. Надеюсь, активное музейное сотрудничество продолжится. Недавно, к примеру, обсуждал с итальянскими коллегами график выставок на 2021 год.

Обсуждаем и такой важный вопрос, как репутация музеев. Однажды я расспрашивал голландского профессора, почему музей Ван Гога, где выставлены далеко не все его лучшие работы, столь популярен в мире. Ответ был неожиданным: музейщики сумели идентифицировать музей с личностью. Люди, для которых интересен Ван Гог, его биография, творчество, ощущают здесь свою причастность к художнику как к человеку.

Возникают ситуации, когда нам полезно узнать наработанные коллегами подходы и получить советы, например, как защищать частные музеи в России, или как обеспечить неприкосновенность коллекций. Ведь иногда их хозяева становятся банкротами, и музеи, ими созданные, оказываются под процедурой закрытия, оценки и продажи имущественных ценностей для удовлетворения судебных исков. Но, по большому счёту, все действуют примерно одинаково.

— Как российские реставраторы участвуют в восстановлении Пальмиры?
— Возникает серьёзный и спорный вопрос: надо ли это делать? Однозначного ответа, как быть с развалинами, пока нет. Нужен взвешенный подход к решению данной проблемы, и это часть политики Эрмитажа.

Я был в Дамаске, туда же прилетали мои коллеги из Омана. По итогам встречи подписали соглашение о том, что вместе будем готовиться к тому дню, когда в разрушенном городище можно будет воссоздать музей. Эксперты стоят на позиции, что начинать надо именно с этого, в противном случае получится какой-нибудь парк древностей.

Часть экспонатов российские специалисты восстановили, провели с помощью дронов полную 3D‑съёмку территории, выполнили компьютерную реконструкцию древнего города. В Дамаске прошла выставка «Две Пальмиры», которая продемонстрировала, как Карл Росси, для которого гравюры древней Пальмиры были новейшей архитектурной новинкой, использовал их в проектировании арки здания Главного штаба в Санкт-Петербурге.