КРИПТОДЕНЬГИ: ВАЛЮТА БУДУЩЕГО, НО …

Дата: 
28 июня 2021
Журнал №: 
6
Рубрика: 
Среда обитания

Общая рыночная капитализация криптовалют достигла рекордного за последнее время значения — двух трлн долларов. Капитализация биткойна превысила 1,1 трлн долларов. Вполне очевидно, что виртуальные деньги пришли всерьёз и надолго и требуют глубокого анализа. Причём анализа экономического, поскольку крипторынок хоть и знает индивидуальные истории успеха, но изобилует рисками, которые могут перечеркнуть любые радужные надежды.

Текст: Михаил Беляев

История и теория — сверхкраткий курс
Так чем же отличаются криптоденьги от тех, которые находятся во внутристрановом обороте?

Современные деньги появились в процессе эволюции экономических укладов и соответствующего им хозяйственного механизма. Они прошли путь от прямого обмена товарами через ступень всеобщего эквивалента (золота или серебра — полноценных денег), кредитных денежных знаков, чаще всего отпечатанных на бумаге, до электронной формы, предварительно «потренировавшись» на чеках. В настоящее время значительная часть платежей осуществляется даже не пластиковой картой, а с помощью технологии NFC (связи ближних полей).

Утратив материальную форму, деньги не изменили своё экономическое содержание. Они остаются связанными с миром товаров и услуг. Появилась тенденция характеризовать современные деньги как «фиатные» — созданные государственными актами, которые делают их обязательными к приёму по номиналу. Такая трактовка уходит корнями в конец XVII — начало XVIII века, когда англичане Дж. Беркли и Дж. Стюарт выдвинули номиналистическую теорию денег. Несколько позже немецкий экономист Г. Кнапп объявил деньги «продуктом правопорядка», фактически выхолостив экономическое содержание. Среди последователей его учения — немало современных экспертов.

Номиналистическая теория отличается доступностью для понимания, поскольку совпадает с представлением о предмете подавляющего большинства людей, не занимающихся теорией и историей денег. Но этим её достоинства, пожалуй, и исчерпываются. Номиналисты видят лишь одну функцию денег — платёжную, причём в рамках некоего сообщества (государства), где действуют законы, обязательные для выполнения. Однако деньги служат ещё и средством накопления, и средством расчётов с другими странами (свойство конвертируемости), для чего одних юридических актов недостаточно.

Конвертируемые валюты приобрели такой статус не потому, что об этом договорились ведущие державы и международные финансовые институты. Денежные единицы реально представляют глобальные экономики с разветвлёнными экономическими связями. Национальные денежные единицы этих стран нужны всем и всегда, поэтому пользуются спросом и могут обмениваться друг на друга.

Если бы номиналисты были правы, то такого явления, как инфляция (уточним — монетарная), не существовало бы. Ведь согласно этой теории, деньги должны безоговорочно приниматься по номиналу, а, значит, не могут обесцениваться. В действительности, несмотря на усилия центробанков и минфинов стран с расстроенным денежным обращением, там наблюдается совершенно иная картина.

Необходимо иметь отчётливое представление, что движение денег определяется экономическими законами и конкретным хозяйственным механизмом. Правовые акты лишь закрепляют эти свойства. Иными словами, деньги выступают неотъемлемой и органической частью национальной экономики, а не вводятся в оборот юристами.

Криптоденьги строятся на совершенно иной основе. Содержательно они представляют собой договор (неформальный) определённой группы людей о том, что они принимают некий виртуальный продукт в качестве платёжного инструмента внутри своего сообщества. То, что это сообщество, благодаря возможностям современных коммуникационных средств, может быть сколь угодно большим, не отменяет его главную характеристику — групповой характер и оторванность от реальных экономических процессов — как глобальных, так и внутристрановых. Внутри сообщества осуществляются платежи, переводы, виртуальные деньги конвертируют в другие валюты, на которые приобретаются товары и услуги. В отдельных случаях за товары и услуги можно расплатиться и виртуальной валютой. В таком случае продавец выражает доверие к ней, тем самым присоединяется к договору и становится членом сообщества, естественно, неформальным. Никаких членских билетов не предусмотрено.

Доверие — основа функционирования криптоденег. На чём оно основано? Это может быть сложная формула, якобы обеспечивающая устойчивость, активный рост курса, что даёт шанс на быстрое обогащение или воспринимается как свидетельство всеобщего признания. Данные «факторы» — преимущественно психологического свойства, точнее, веры, и не могут служить гарантией. Рано или поздно их действие заканчивается. Когда наступают сложные времена, доверие, как правило, исчезает, и конструкция рушится.

Подвести фундамент под криптовалюту отчасти помогает декларирование её обмена на какой-нибудь реальный, причём ликвидный актив, например, нефть (венесуэльский Petros) или золото. Эмитированная валюта (получившая название — стейблкойн) фактически выступает представителем этого актива. Но остаётся вопрос — насколько реально при возникновении сложностей реализовать объявленное право обмена на материальный актив. Не исключено, что вопрос останется без ответа.

Здесь и проходит разграничение между криптовалютой и национальными деньгами, эмитированными центробанками. Национальные деньги опираются на экономику страны, им присущи многообразные функции, включая роль каналов управления хозяйственными процессами макроуровня, что придаёт деньгам способность выполнять их функции, обеспечивает доверие к ним. С криптоденьгами картина прямо противоположная — сначала взаимное доверие, потом функционирование.

Это фундаментальное различие служит отправным пунктом для дальнейшего рассмотрения феномена криптовалют.

Крипторынок — можно, но осторожно
Отношение к виртуальным деньгам неоднозначное. Одни полагают, что это валюта будущего, основа принципиально новой платёжной системы глобального масштаба. Другие рассматривают их в качестве инструментов, позволяющих уклониться от контроля со стороны денежных властей.

К первой группе относятся преимущественно специалисты в области информационных технологий и программирования, которые видят только технологию расчётов и платежей. Ко второй — экономисты, имеющие представление о многофункциональности денег.

Авторитетный английский журнал «Экономист» в статье, посвящённой криптовалюте, отмечает, что ситуация в мире финансов напоминает противостояние между криптомалышами и фиатными динозаврами. «Малыши» верят в то, что за деньгами, основанными на блокчейне, будущее. Динозавры — а это центральные            банки — скептически относятся к криптоактивам, потому что последние опасны.

Наиболее полно воззрения второй группы изложены в документах FATF (Группа разработки мер по борьбе с отмыванием денег — Financial Action Task Force). Ещё в 2013 году организация разработала концепцию, способствующую пониманию содержательной стороны, где подчёркивается, что криптовалюты, вследствие их неподконтрольности, потенциально опасны с точки зрения отмывания денег и финансирования терроризма.

Главный риск — анонимность. Криптовалютные транзакции осуществляются по каналам интернета без непосредственного контакта между сторонами сделки, что затрудняет идентификацию источника средств, а нередко делает её невозможной.

Сторонники распространения криптовалют считают анонимность одним из важнейших достоинств виртуальных инструментов, для обеспечения которой ими разрабатываются специальные приёмы и программные продукты. Например, «анонимайзер» предназначен для того, чтобы скрыть источник происхождения валюты, сфальсифицировать адрес отправки. Для облегчения жизни теневиков создана специальная программа «автоанонимайзер».

Программный механизм отмывания денег получил название биткойн-миксер. Он позволяет скрыть цепочку участников транзакций или начальный пункт движения средств. Деньги «пропускаются» транзитом через множество полуслучайных счетов-имитаторов, нередко в перемешанном с другими, не вызывающими подозрения платежами. В том числе раздробленными на мелкие суммы, что полностью исключает возможность установить, куда должны поступить средства, в каких объёмах, и кто является их владельцем.

Президент Европейского центрального банка Кристин Лагард, которая хотя и считает биткойн «забавным бизнесом», но деликатно советует обратить внимание на то, что «некоторых привлекает именно отмывочный процесс», и поэтому необходимо «закрыть лазейки, чтобы исключить возможность его осуществления в будущем».

Большинство валют, которые выходят на рынок, имеют слабую защиту от киберрисков. Их хозяева, как правило, преследуют спекулятивные цели или решают задачи обхода «контрольных пунктов», а вовсе не озабочены (вопреки декларациям) созданием надёжной «валюты будущего». Поэтому реальна вероятность хакерских атак и «таинственного исчезновения» средств со счетов.

Разнообразные риски связываются с человеческим фактором. Начиная с ошибок в использовании программного обеспечения, нарушения процедур осуществления транзакций, элементарных оплошностей при работе на компьютере и заканчивая небрежностями при обращении с техникой.

Одно из серьёзных ограничителей распространения криптовалют (в частности, биткойна) — высокое энергопотребление. На «добычу» криптовалют уходит столько электроэнергии, сколько потребляет вся Голландия. А Иран, поощряющий использование криптовалюты в условиях санкций, не раз переживал блэкаут. После очередного коллапса в электроснабжении, случившегося в конце мая текущего года, власти страны запретили операции с криптовалютой на четыре месяца.

Помимо технологических и программных рисков существуют и экономические. Так, инвесторы, желающие получить прибыль, зачастую обращают внимание только на быстрый рост курса, становясь участниками раскручивания ажиотажного спроса и подхлёстывая взлёт котировок. Но чтобы воспользоваться виртуальным богатством, необходимо иметь возможность или приобрести товары и услуги, или обменять его на деньги, которые можно с толком потратить, что довольно непросто.

Именно этим объяснялся стремительный взлёт биткойна в феврале текущего года. Криптомонета подорожала почти до 60 тысяч долларов за штуку после того, как Илон Маск сообщил о готовности принимать биткойны в уплату за автомобили Tesla, а платёжная система Visa объявила о намерении осуществлять операции в виртуальной валюте в каждом из своих 70 миллионов пунктов, разбросанных по всему миру. Но последующая денонсация этих заявлений, а также запрет Китая на операции с виртуальной валютой обрушили её курс до 30 тысяч. Ниже он не провалился только потому, что слишком много инвесторов приобрело биткойны и держали их в надежде на очередную волну взлёта.

Министр финансов США Джанет Йеллен, известная сдержанным отношением к криптовалютам, ещё будучи на посту руководителя ФРС, назвала биткойн «в высшей степени спекулятивным инструментом». И её волнения отнюдь не беспочвенны. «Люди должны осознавать риск волатильности криптовалюты, и я беспокоюсь о потенциальных потерях, которые могут понести инвесторы», заявляет министр.

Рынок кибервалют отличают «широкие двери на вход, но узкие на выход». Стоимость входа (для большинства валют) вполне демократична. Но именно эта особенность затрудняет выход, конверсию криптовалюты в те деньги, которые позволяют приобретать материальные блага или фиксировать прибыли. В периоды сбоя на крипторынке резко возрастает число стремящихся освободиться от криптоденег: продавцов много, а желающих купить за реальные деньги намного меньше. Паническое стремление избавиться от виртуальных активов может привести к падению их стоимости вплоть до фактического обнуления.

Киберрынок, как никакой другой, уязвим для манипуляций. В нём заложен потенциал социального инжиниринга и дезинформации: у криптоактивов нет никакой экономической основы, траекторию которой можно спрогнозировать или просчитать. Ажиотажное стремление инвесторов к выгоде — благодатная почва для рыночного манипулирования, фальсификации и других рисков. Манипуляторы выигрывают. Остальные — в проигрыше.

Ключи к криптовалюте (а владение ими равнозначно владению самой криптовалютой) имеют отношение к реальному миру, следовательно, подвержены риску кражи, утери и даже вымогательства. Утрата ключа равносильна потере денег — он деперсонифицирован, но открывает полный и беспрепятственный доступ к счёту. Деньги поступают в киберпространство, где исчезают навсегда и не подлежат восстановлению на счёте владельца. Операции, осуществляемые по современным технологиям, невозможно «развернуть».

Крупный риск для владельцев криптовалюты заложен в самой её природе — она находится вне какой-либо традиционной экосистемы без страховки (обеспечения безопасности) и протоколов безопасности, которые существуют для фиатных валют. Ни один институт не отслеживает сделки с криптовалютами, и ни одно правоохранительное и правоприменительное учреждение не наблюдает за подозрительными клиентами и не готово включиться в процесс восстановления справедливости.

Центральные банки пока изучают
Криптовалюта, эмитируемая альтернативной легитимному эмиссионному центру структурой, содержит специфические риски для денежной системы страны и её макроэкономической стабильности.

Денежно-кредитная сфера, денежная масса, денежный оборот являются ключевыми в вопросах управления рыночной экономикой, обеспечения экономического суверенитета. Поэтому они находятся под строгим контролем со стороны денежных властей. Свободный доступ к криптовалюте, бесконтрольная конвертируемость фактически подрывают регулирование эмиссии денег, а, следовательно, управление макроэкономическими процессами со всеми негативными последствиями. Большинство центробанков признают криптовалюты в качестве актива, допускают совершение сделок с ними, но отказывают самым решительным образом в статусе «денег».

Как в таком случае относиться к регулярным сообщениям в прессе о том, что центробанк той или иной страны внимательно рассматривает возможность выпуска собственной криптовалюты? Нет ли здесь противоречия?

Строго говоря, для центральных банков не существует никаких причин выпускать «классические» криптоденьги. В данном случае появляется такая их разновидность, как «цифровые деньги центральных банков» (в английской аббревиатуре CBDC — Central Bank Digital Currency). Они действительно цифровые. То есть существуют в виртуальном пространстве, в виде записи на счетах, но по экономическому содержанию они вовсе не «заменители» денег привычных, уже выпущенных в оборот.

Весомая часть платёжного оборота уже осуществляется в виртуальном пространстве. Ведётся модернизация программного обеспечения, перевод на новые технологические рельсы (блокчейн и финтех), предлагаются более удобные платформы, позволяющие ускорять расчёты, движение денег, внедрять новые инструменты, повышать прозрачность операций… Но к содержательному аспекту это не имеет никакого отношения. Экономическая суть денег не меняется.

Водораздел в мире денег произошёл только один раз — когда полноценные деньги (золото и серебро) были заменены на медные монеты, бумажные ассигнации, шкурки животных. Виртуальные деньги — не более чем новый мундир, который сшит из современного материала.

Позиции руководителей центробанков по эмиссии криптоденег на государственном уровне идентичны. Глава Федеральной резервной системы США Джером Пауэлл сообщил, что его ведомство очень внимательно изучает вопрос, стоит ли выпускать цифровые доллары. Подобный вопрос изучают все центральные банки мира… «Мы стремимся решить технические проблемы и проводим широкие консультации с общественностью и со всеми заинтересованными сторонами».

Управляющий Банком Англии Эндрю Бэйли, отпустив изрядную порцию критики в адрес биткойна, заявил, что не отрицает возможности использования современных технологий в национальных системах платежей. «В денежно-кредитной сфере отмечается высокая инновативность, — рассуждает он, — <…> но нам ещё многое надо осмыслить». Перспективы он видит в развитии стэйблкойнов, объясняя свою позицию тем, что «люди хотят быть уверенными в своих платежах, то есть иметь дело с тем, что обладает стабильной внутренней ценностью».

Банк Японии (центробанк) приступил к первому этапу экспериментальной проверки возможности выпуска собственной цифровой валюты. Народный банк Китая (НБК) также работает над конструированием криптоюаня: «Биткойн — децентрализованная валюта. Это означает, что она не контролируется денежными властями, например, центральным банком, в то время как "цифровой юань" будет эмитироваться Народным

банком Китая». Заместитель председателя НБК Фан Йифэй считает, что по ряду причин «существует неотложная необходимость цифровизации банкнот и монет», но подчёркивает, что на уровне государства речь может идти исключительно о цифровых деньгах, эмитируемых центральным банком страны.

В русле мировой тенденции идёт и Банк России. По словам его председателя Эльвиры Набиуллиной: «Центральный Банк будет продвигаться шаг за шагом», поскольку это технологически сложный процесс, к тому же связанный с законодательными новациями. Цифровая валюта ЦБ РФ — не то же самое, что криптовалюты, она будет выпускаться и контролироваться денежными властями. А потребность в ней возникла вследствие необходимости оперативно и в возросших масштабах обслуживать хозяйственный оборот, в том числе зарубежный сегмент сделок. «Я думаю, это будущее нашей финансовой системы, поскольку это соотносится с развитием цифровой экономики», — резюмировала Набиуллина.

И здесь уместно подчеркнуть, что цифровая валюта центробанка не является какой-то новой денежной единицей. Национальная валюта — рубль — остаётся в обороте, только меняет форму своего существования. Политике разграничения криптовалют и национальных проектов по использованию цифровых технологий в национальном денежном обороте следуют практически все центральные банки. При этом децентрализованным криптовалютам ставится заслон, препятствующий их проникновению в национальные денежные системы.

Тэги: 
среда обитания
беляев
криптовалюта
биткойн