НАРОДНАЯ ШКОЛА С. А . РАЧИНСКОГО — ШКОЛА БУДУЩЕГО

Татево
Находившаяся в Бельском уезде Смоленской губернии (ныне Оленинский р-н Тверской обл.) дворянская усадьба Рачинских с конца XVIII века являла собой культурный центр и тем не отличалась от любой столичной усадьбы.

С. А. Рачинский писал, что их родовое имение Татево находится в некоторой степени в гидрографическом узле России. В окрестностях Татева, в болотистых лесах, берут начало Волга, Днепр и Западная Двина. В радиусе ста километров от усадьбы явилась Оковецкая икона, здесь — родина святителя Николая Японского, святого патриарха Тихона (Белавина), чуть поодаль — Нило-Столобенская пустынь.

Имение принадлежало деду Сергея Александровича Антону Михайловичу Рачинскому (1769—1825), бывшему первым командиром и шефом гвардии егерского батальона в 1796—1800 годах, впоследствии — генерал-майором, обер-олицмейстером Санкт-Петербурга, тайным советником. Бабушка, Александра Николаевна Потёмкина (1781—1814), дочь Смоленского губернского предводителя дворянства Николая Богдановича Потёмкина.

По наследству имение перешло отцу Сергея — Александру Антоновичу (1799—1866) — крестнику государя Павла I, с 18 лет служившему в лейб-гвардии Семёновском полку и имевшему бронзовую медаль на Владимирской ленте. После увольнения со службы он трижды избирался Бельским уездным предводителем дворянства Смоленской губернии. В молодые годы был дружен с поэтом Антоном Дельвигом

и другими литераторами, положил начало коллекции автографов Е. А. Баратынского, В. А. Жуковского, В. Ф. Одоевского, Н. И. Пирогова и рукописей знаменитых современников. К нему попали и рукописи трёх стихотворений М. Ю. Лермонтова.

Матушка Варвара Абрамовна (1810—1891) приходилась родной сестрой поэту Евгению Баратынскому, была великолепно образована и передала детям свои музыкальные и литературные знания и дарования.

Рачинские воспитывали шестерых детей. Все они получили прекрасное домашнее образование, юноши окончили различные отделения Московского университета, много послужили на государственной службе по части юриспруденции и экономики. Сёстры Рачинские занимались школами и лечебницами, помогая брату Сергею Александровичу.

В годы учёбы в Германии С. А. Рачинский познакомился с деятельностью профессора Йенского университета Карла Стоя — основателя нескольких учебных заведений. Свои наблюдения он изложил в статье «Институт Стоя в Йене», где высказал актуальную и сегодня мысль, что воспитание любого народа должно быть национально ориентированным.

Первая школа в Татеве открылась в 1861 году отцом Сергея Рачинского, а татевская библиотека славилась ещё со времён Екатерины II.

Ординарный профессор Московского университета, надворный советник С. А. Рачинский, вобравший классическое домашнее образование и религиозность крестьянского мира, литературно-музыкальные предпочтения именитых предков и академическое знание точных наук, подкреплённое практикой в лучших университетах Германии, вернулся в родовое имение Татево в 1872 году.

Через три года он принялся за обустройство школы, созданной сестрой Варварой, а с сестрой Ольгой они открыли лечебницу, где бесплатно получали медицинскую помощь жители окрестных сёл. С 1878 года татевская школа имела статус церковно-приходской. В 1870—1880-е годы это четырёхлетка, а с 1898 года здесь было организовано шестилетнее обучение.

Татевский учитель сам преподавал арифметику и грамматику, пение и рисование, географию и ботанику, предполагал ввести экспериментальную физику. По окончанию школы дети имели навыки ведения домашнего хозяйства, а часто и начальную профессию.

У татевского учителя не было собственной семьи, его семью составляли все ученики школы. Он жил в школьном здании, и пример его подвижнической жизни одухотворял окружавших его людей. Вечерами дети читали «Записки охотника», «Капитанскую дочку», поэтов золотого века, из которых сельский учитель уделял больше времени изучению творчества Пушкина.

Каждый ребёнок, приходящий в школу, крестясь, целовал первую книгу, которую давали ему в руки. Первые слова, которые дети учились писать,— не двусложные «мама мыла раму», а содержащие глубокую мысль и живительную силу: «Господи, милостив буди мне грешному».

Первыми книгами были «Родное слово» К. Ушинского и «Азбука» Л. Толстого, с которым Сергей Александрович вёл многолетнюю дружескую переписку. Овладев русским языком, ребятишки учились читать «из книги», а не «в книгу», по выражению самих крестьян.

В учебной практике большое внимание уделялось школьному сочинительству, написанию стихов и рассказов. Важно и то, что история и литература являли собой в школьном обучении единое целое.

В мире сем всё связано
Сергей Александрович внимательно следил за программой губернских и уездных школ и училищ, брал за образец всё лучшее. В его архиве хранятся выписки из отчётов Бельской прогимназии, где указано, что в 1890-е годы изучали русских писателей Ломоносова, Державина, Карамзина, Пушкина, Гоголя, Аксакова.

Прогимназии в Российской империи давали программу младших классов гимназии и выпускали учителей начальной школы.

Судите сами, какие знания давало изучение, курса русского языка в течение 3—4 лет в Бельской прогимназии. В первый год изучались грамматика церковнославянского языка в связи с русской грамматикой, этимология, синтаксис простого предложения, перевод с церковнославянского языка на русский из исторической хрестоматии и Евангелия, письменное изложение прочитанных статей из книги для чтения, составление планов, описаний и рассказов, самостоятельные сочинения по заранее составленному плану.

Второй год обучения: синтаксис церковнославянского и русского языков, чтение и разбор лучших отрывков из «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, русский эпос — былины и духовные стихи, образцы народной лирики.

Чтение из сборника «Русская земля и люди», разбор прочитанного, сочинения, описания, повествования, извлечения, конспекты, характеристики из содержания разобранных статей, знакомство с народной лирикой и разбор некоторых драматических произведений, перевод с церковнославянского на русский наиболее замечательных по форме и содержанию отрывков из Библии.

Курс истории включал следующие книги: Русская летопись для первоначального чтения (Вл. Соловьёв), «Святая Русь: извлечения из Карамзина и других исторических сочинений» (составитель Я. Тягунов), «Отечественная война 1812 г.» (журналы «Досуг и Дело»), «Народные чтения. Рассказы о севастопольцах» (А. Н. Супонев), «Хивинский поход» (А. Н. Хребтов), «Открытие Америки» (С. Даневская); «Приёмыш. Повесть из того времени, как французы брали Москву» (Т. Толычева).

Примерно эта же программа была введена Рачинским в созданных им училищах, этот же курс в доступном переложении изучался в татевской и других школах.

Чтобы развить мыслительные способности учащихся, Рачинский придумывал задачи, используя картины церковного и сельского быта, знакомого крестьянским детям.

Такая увлекательная арифметика вызывает интерес и у сегодняшних учителей и учеников. Задачи и примеры, составившие статью «Арифметические забавы», публиковались в журнале «Народное образование» № 3 за 1900 год. Книга Рачинского «1001 задача для умственного счёта» выходила до революции, была переиздана в советское время, переиздаётся и сегодня.

Не заключённый в тиски канцелярской работы, которой обременён современный учитель, Рачинский волен был рассуждать: «В мире сем все связано: успехи сельской школы с поэзиею Пушкина и музыкою Глинки,— судьбы русского искусства с жизнью русской сельской школы» (Рачинский С.А. Из записок сельского учителя. СПб., 1889).

По известным картинам ученика Сергея Александровича замечательного художника Н. П. Богданова-Бельского «Устный счёт в народной школе С. А. Рачинского», «Урок музыки», «Воскресное чтение», «У больного учителя» и многим другим, где изображены татевские ребятишки, можно видеть, с какой любовью и восхищением, как дерзновенно и терпеливо овладевают они знаниями.

«Родился я в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, 26 июля, в бедной крестьянской семье, в небольшой деревушке Смоленской губернии Бельского уезда Шантовской волости, прозываемой „Вараксино-Михеево“. Неустанными трудами известного педагога С. А. Рачинского и в нашем захолустном уголке возникла церковно-приходская школа. Покойный учитель не только плодил школы, но всеми мерами старался расположить к ним население и показать на примерах пользу образования. С этою целью многих крестьянских детей он сам учил и содержал на личные средства, а потом, в зависимости от способностей и призвания каждого, направлял в другие учебные заведения, расчищая дорогу многим талантам-самородкам. Неоднократно он заглядывал в убогие хибарки крестьян, просиживал там целыми часами, уговаривая отцов посылать детей в школу. Под влиянием его бесед мои родители, несмотря на беспросветную бедность, на восьмом году заставили меня посещать церковно-приходскую школу.

Учитель, питомец Рачинского и педагог по призванию, заинтересовал нас учебными предметами и всеми мерами старался приохотить к учению. Немало помогали ему посещения школы Сергеем Александровичем: они были просветом в нашей трудовой жизни.

Три года учения в родной школе прошли незаметно. На следующую осень я числился учеником Шантовского 2-классного училища, отстоящего от нашей деревеньки в пяти верстах. Ни бедность отца, ни холод, ни ежедневный десятиверстный путь, заносимый в зимнюю бездорожицу огромными сугробами,— ничто не мешало мне и моим товарищам сравнительно аккуратно посещать школу.

Наш обожаемый учитель Рачинский, как попечитель училища, не забыл „милых деток“ и здесь. Его посещения неизменно сопровождались подарками и беседами, а в год окончания курса мы два весенних дня провели в дорогом ему Татеве, носясь по саду, парку, роскошным цветникам и оранжереям в обществе чрезмерно любимого „отца детей“.

В день акта, С[ергей] А[лександрович] в последний раз приехал в Шантово. Помню, как сейчас помню, маленькую фигурку седенького старичка, одетого с ног до головы в белое одеяние, с ясным светлым взором и сияющим любовью лицом, окруженную «детками» и учительским персоналом. «Покровитель народного образования» взял с наших отцов обещание не препятствовать нашему стремлению учиться. Рекомендовал он по преимуществу Дровнинскую церковно-учительскую школу Смоленской губернии, где один из его любимейших помощников, В. А. Лебедев, исполнял обязанности заведующего и во всем следовал примеру покровителя.

Через три года я уже покидал гостеприимный кров Дровнинской школы с дипломом народного учителя. С какой неохотой мы расставались с незабвенными преподавателями, так много хорошего сделавшими для нас, тем более, что дальнейшая жизнь для нас была полна неизвестности. В прощальной речи В. А. Лебедев, стараясь ободрить нас, напутствовал такими словами: „В жизни много хорошего, верьте правде, ищите ее и, уча других, учитесь сами, старайтесь быть мудры, как змеи, и просты, яко голуби“. С такими заветами выходил я на самостоятельную дорогу и с 1-го ноября 1905 г. вступил в отправление обязанностей учителя Феодоровской церковно-приходской школы Рославльского уезда Смоленской губернии» (из архива автора — И. У.).

Видя могущество народного влияния на школу, Сергей Александрович твёрдо верил: «Современная Россия не вся в поругании святыни, в хищениях и глумлениях, во лжи адвокатских речей и журнальных писаний, в тупом разгуле кабака и в откровенном разврате образованных классов. Есть течения иные, сокровенные и глубокие, есть чистые люди, есть добрые дела…»