НЕСВЯТЫЕ ПРОВИДЦЫ РОССИИ. ДМИТРИЙ МЕНДЕЛЕЕВ: ЯРОСТНЫЙ ПРОПОВЕДНИК ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

Главный фейк
Когда Менделеев опубликовал несколько трудов с анализом «за горизонт», ему оставалось жить около года. Он не был полезен охранителям существовавшего порядка, поскольку призывал к коренным изменениям, и ровным счётом был бесполезен и даже вреден сторонникам насильственной ломки устоев великой империи, поскольку не бичевал режим.

Из всей работы «К познанию России» активнейшим образом цитируется таблица прироста населения Российской империи, которую Менделеев довёл до 2000 года. Собственно, таблица и не приводится, но даётся прогнозная цифра на тот самый миллениум, а именно — 594,3 млн человек. И начинаются нужные для разнонаправленных СМИ «оригинальные», но всегда радикальные трактовки. Первый и самый частый стон на тему «Россия, которую мы потеряли» звучит про уничтоженных прямо или косвенно 200 млн потенциальных подданных Российской империи как результат революции 1917 года. А также про зверства большевиков, как интернационалистов вроде Ленина с Троцким, так и националистов в лице Сталина и его окружения.

Второй по частоте применения стон от традиционалистов, патриархальщиков, деревенщиков. Они вроде бы смотрят глубже и говорят о демографическом переходе. В городах рожают всё меньше, а традиционная деревня с большими семьями ушла в безвозвратное прошлое, отсюда и народу у нас недостача. Вот традиционщики и привлекают Дмитрия Ивановича в союзники, предлагая далее свои утопии по переселению народа обратно в сельскую местность, поближе к пашне и хлеву, к «истокам».

Отметим сразу, что Менделеев проделал свою игру с арифметикой на основе линейной экстраполяции для доказательства тезиса о неизбежности и желательности ускоренной индустриализации России, подробно доказывая потребность в промышленном пути развития экономики родины и обосновывая свои рекомендации. Об этом мы будем рассуждать после разоблачения фейка.

Менделеев отмечал аграрное перенаселение центральных губерний Российской империи даже при равномерном перераспределении всей земли между домохозяйствами, а также выявлял низкую производительность сельского труда в России как следствие бедных почв, малой и неравномерной увлажнённости, суровых зим и короткого вегетационного периода. Всё то, о чём через век после Менделеева написал А.П.Паршев в широко цитируемом исследовании «Почему Россия не Америка».

При сравнении Центральной России с Европой по количеству земли на душу населения Дмитрий Иванович делает категорический вывод: у нас земли мало, людей много. «Пример Западной Европы, климат которой более нашего благоприятен земледелию, показывает, что потребность выселения (эмиграции — С.С.) и других коренных перемен (революций — С.С.) становится в стране настоятельной, когда на жителя… в Европе приходится менее 4 десятин». На Рязанщине, Тамбовщине и Орловщине при Менделееве приходилось 2,25 десятин, в Малороссии 1,75, в Польском крае 1,25.

Тут сразу выявляются две опорных точки для прогнозов. Как известно, Николай II активно продвигал идеи всеобщего мира, мер доверия и разоружения. То была официальная линия, которой оппонировал Дмитрий Иванович. Армия и флот есть необходимый инструмент, а нам его недостаёт, утверждал Менделеев.

Ещё одна точка для вектора на столетие: да, мы победили вчера Китай, и потому на будущее это верный союзник для наших интересов. Логика Петра III Фёдоровича: мы взяли тогда Берлин, привели к присяге Кёнигсберг, и потому Пруссия и Фридрих наши надёжные союзники.

Петра Фёдоровича убили. Дмитрия Ивановича не услышали — от Николая Александровича, помазанника Божия, до Бориса Николаевича, имени которого Ельцин-центр. Товарищ Сталин, судя по его пометкам на книге, Менделеева читал. Но то был краткий эпизод нашей совместной с Китаем истории. Похоже, Владимир Владимирович Менделеева услышал. И сделал выводы с последующими действиями на высшем уровне.

Чем богатеет государство
Дмитрий Иванович сначала взялся за основы и пересчитал всё переписное население по четырём категориям, кои представляют:

• «лиц, несущих общественные обязанности или дающих обществу совершенно иное, чем хлеб насущный»;
• добывателей, берущих сырой материл в природе, охотники, рыболовы, земледельцы и лица, извлекающие ископаемые»;
• «промышленников, перерабатывающих то сырьё и распределяющих его»;
• «лиц, живущих за счёт ранее заготовленных средств или капиталов или зарабатывающих не как прямые участники в делах, а только как личные прислужники деятелей предшествующих столбцов».

Про первый столбец, чиновников и прочих лиц общественного самоуправления, потом. А вот нам первичный анализ с указанием на будущее оптимальное устройство общества: «На одного кормильца в среднем приходится 2,76 домочадца». Или около 28 на десять добывающих деньгу и прокорм. Данный показатель Дмитрий Иванович считал нормальным, сопоставимым с другими странами. Это 1897 год. Сравним с нынешним показателем РФ. По данным на 2015 год на десять работающих приходится всего лишь одиннадцать иждивенцев. А крику-то сколько про стареющее население, изнывающие под непосильным бременем пенсионный и прочие фонды… Кто-то и пенсионную реформу через гаранта протолкнул.

Но богатеет государство, по стойкому убеждению Дмитрия Ивановича, капитальными вложениями в промышленность. Прежде всего, в то, что называется — высокий передел. Не сплавы из алюминия, а хотя бы проволоку. А лучше корпуса для самолётов. Ещё лучше самолёт в готовом виде.

Черноморский флот оказался недоразвит для решения боевых задач начального этапа Первой мировой войны, не смог решить и ряд стратегических задач в период Великой Отечественной. Менделеева не послушались царские флотоводцы, не освоили его заветов командиры флота Красного.

Во вторую очередь выход к Великому океану, так Менделеев и его современники именовали Тихий. За век до американских аналитиков, которые XXI век обозначили как век тихоокеанский, Дмитрий Иванович всё для нас предсказал более века тому назад. Это у нас Краснознамённый Тихоокеанский флот, тоже стратегические и прочие подводные лодки, спасибо выходу на оперативный простор через Курильскую гряду имеют свободу манёвра. Сдерживают неумеренные амбиции ударных авианосных группировок нашего заокеанского партнёра.

По логике Дмитрия Ивановича, торговый флот помогает мощи флота военного тремя путями. Первый путь финансовый, доходы от торгового флота обеспечивают военный флот державы. Второй путь, моряки торгового флота составляют мобилизационный резерв для вооружённого флота, так и повелось в истории крупнейших морских держав: Франции, Голландии и Англии. Третий путь, инфраструктура торгового флота есть мобилизационный ресурс для военно-морских задач в период войны.

Если остановиться на третьем пути подробнее, то очевидно, что порты, склады, угольные запасы на отечественной территории, принадлежащие торговому флоту, мобилизуются в случае войны в интересах флота военного. Охват этой инфраструктурой отечественного побережья всегда будет более широким и плотным, чем посильное для бюджета в мирное время создание полноценных военно-морских баз.

Наработанный опыт, связи, взаимодействие с контрагентами за рубежом могут оказаться в военное время ещё более важными. Начиная с пиратов и контрабандистов и заканчивая взяточниками в таможенных службах нейтральных стран. Знание тайных точек рандеву для бункерования в море, морских течений и фарватеров в критических местах — эти ресурсы торгового флота могут сыграть критическую роль при действии военного флота на океанских коммуникациях.

Вот и выход из порочного круга, каковой остаётся актуальным для России первой четверти XXI века. Нет своего мощного торгового флота, так вроде бы и не нужен океанский ВМФ, нечего защищать, как многие сегодня рассуждают. А нет океанского флота, значит, фрахтовать надо иностранных перевозчиков, под флагом Либерии и прочих юрисдикций с пониженной социальной ответственностью. Ведь заповедовал нам всем Менделеев более ста лет назад: рвать этот порочный круг надо. В интересах России.

Где казне денег взять
«Всемерно надобно на первом плане ставить развитие в России фабрично-заводской переделки, а этого совершенно нельзя делать без вложения капиталов и без участия в делах этого рода как правительственного кредита, так и передовой образованности». Как водилось во времена Дмитрия Ивановича, так и до сих пор: кредиты в России дороги, сроки предоставления короткие, гарантии требуются даже не железные, а титановые.

И тут из всей современной ему литературы на экономическую тематику Менделееву постоянно приходилось натыкаться на главный вопрос: «откуда правительству взять капиталы для роста и покровительства внутренней промышленности?» Тот же вопрос активнейшим образом дебатируется и ныне: нужно ли распечатывать различные государственные заначки для экономического развития страны, или ФНБ навеки должен оставаться неприкосновенным, пока его не конфискуют западные «партнёры»?

Дмитрий Иванович полагал, что рецепты по росту доходов через налогообложение населения, чтобы государство имело деньги на развитие промышленности, порочны, вредны и тупиковы. Для тогдашнего читателя провидческого труда Менделеева это было очевидно, но для современника надобно пояснить. Россия и ранее, и сегодня страдала от узости внутреннего рынка. Порочная цепь тогда была очевидна: больше налогов означает меньше денег у населения, ниже спрос, значит, меньше ёмкость внутреннего рынка, крупное производство нерентабельно при малом внутреннем рынке, а среднее производство убивается импортом. Тупик в чистом виде, тычемся в него до сих пор.

Вот она, латинщина — не наследие Цицерона или Цезаря, но схоластические и догматические построения философов и революционеров ХIХ века. В современных Менделееву кружках народников, а затем социалистов всех мастей споры велись только с опорой на зарубежные авторитеты, от Гегеля и Шеллинга до Маркса и Фейербаха.

Условиями ускоренной индустриализации Менделеев полагал сочетание нескольких факторов в их гармонии и взаимном дополнении. Постоянно выделяя необходимость частной инициативы и конкуренции, за полвека до Людвига Эрхарда, он полагал необходимым дополнить эти основы государственной поддержкой и доступностью длинных и дешёвых кредитов. Он был решительным противником как огосударствления промышленных предприятий, так и создания монополий и картелей. В его представлении крупное производство не означало монопольное положение на рынке. К этим позициям он возвращается не один раз.

Препятствия индустриализации России
Современники Менделеева, профессиональные экономисты, финансисты и предприниматели, перечисляли огромное количество факторов, которые замедляли или коверкали реализацию модели промышленного развития России. Называлась и низкая покупательная способность населения, и недостаток инвестиционного капитала, и устаревшее законодательство. Менделеев на первый план поставил фактор морально-идеологический. Тот, который мы зовём «мягкой силой». «Направление нашей образованности, издавна, так сказать, озлобленной против промышленности и всё тянущей в сторону патриархального быта, уже отжившего».

Причину такого положения дел Дмитрий Иванович усматривал в привилегиях дворянства, которому была свойственна роль помещиков, управленцев сельским хозяйством и трудом крестьянства. Рецепт Менделеева прост. «Из всех свобод, которые возвещены одною из настоятельнейших, было бы уничтожение остатка всякого рода служебно-корпоративных излишних привилегий дворянства, чтобы через это освежились административные слои».

Реализован завет этот был в два приёма: в октябре 1917 года привилегии дворянства были отменены целиком и полностью, в 1927 году товарищ Сталин убрал бывших дворян пламенных революционеров и из руководства ВКП(б). Дорога русской индустриализации была открыта по Менделееву.

Вторым препятствием индустриализации Менделеев опять-таки полагает не материальные и финансовые факторы, а феномен массовой психологии народа. «Отсутствие личной предприимчивости, определяемое преимущественно тем, что русские люди привыкли всё получать готовеньким, так сказать в виде подарка, сверху или снизу, и если манна небесная сама собой не валится, то наша образованность привыкла обвинять кого-нибудь или вверху или внизу, а сама ничего не предпринимать, если оно сопряжено с необходимостью личного труда, риска и упорства».

Препятствие второе было также разрешено в духе Менделеева, а именно насильственно и сверху. Товарищ Сталин похерил осторожные планы по индустриализации страны, ввёл такую систему поощрений и взысканий, что руководящие кадры вкладывали личный труд 24 часа в сутки. При этом, как и надеялся Менделеев, с «риском и упорством».

Ну и третье препятствие в индустриализации, которую предвидел Дмитрий Иванович на основе набиравшей силу и популярность догматических социалистических установок, той самой «латинщины»: «В деле промышленности представители образованности играют первостепенную роль, в противность тому, чему учат Марксы, Бебели и тому подобные поклонники „работы“, а не „труда“, забывающие, что промышленное дело не может иначе осуществляться, как при помощи великого труда».