Открыватель Кореи
1898 год. От Иркутска до Хабаровска Транссиб ещё не построен. Но лучшие умы России настойчиво стремятся узнать: «А что за страна, к которой тянется „Великий рельсовый путь“?!» В узком смысле конечный пункт Транссиба — Владивосток, в широком значении — Восточная Азия, Дальний Восток. Строительство в Приамурье необычайно трудно, но путеец Витте, согласовав с Китаем, строит КВЖД, Китайско-Восточную железную дорогу. Изучение Китая получило мощное ускорение.
На восток от Китая лежит почти неизвестная страна, не вовлечённая в мировую политику. У «НАТО XIX века», Англии и Франции, устроивших Китаю Опиумные войны, до Кореи руки не доходят. Политику самоизоляции пытались вести Китай, Япония, но только корейцам тогда удавалось сохранять закрытость. Экспедиции русского географического общества под руководством А.И.Звегинцова предстояло изучить самую малоизвестную горную часть Кореи, примыкавшую на севере к Манчжурии.
Гарин-Михайловский возглавил отдельную партию, восемь человек, которая исследовала реку Туманган. В русской версии — река Туманная, граница России, место боёв 1938 года близ озера Хасан, район уникальной бухты Троицы, где ныне, в XXI веке, работает порт Зарубино, и строятся ещё порты. Их громадное и глобальное значение вызвало создание международной организации — Расширенной туманганской инициативы (РТИ): Россия, Китай, Монголия, обе Кореи и наблюдатель Япония. Здесь первый исследователь Тумангана путеец ГаринМихайловский подаёт руку сегодняшним своим коллегам — район вошёл в число важнейших объектов России.
14 сентября 1898 года его группа переправилась через Туманган. Изучив и описав её как то: «непригодна к судоходству вследствие маловодности и блуждающих мелей», Гарин-Михайловский исследовал верховья рек Амноккан, Сунгари, вышел к вулкану Пэктусан. Эти высокогорные места были неизвестны и самим корейцам. Они считали, что озеро в кратере Пэктусана — источник рек Амноккан и Туманган, но экспедиция Гарина-Михайловского первая прошла озеро на разборной лодке и, изучив его берега, опровергла это предание.
Главный результат изыскания — знакомство и последующее ознакомление России с корейцами. В тех местах они были вообще первыми из европейцев. Приходилось защищать кротких и добродушных корейцев от хунхузов, бандитов из Манчжурии. Гарин-Михайловский записал около 100 корейских сказок, легенд и мифов, сумел со своей «русской всемирностью», отзывчивостью, добротой проникнуть в их духовный мир и искренне полюбить корейцев. Его книга «Корейские сказки» открыла корейский духовный мир не только россиянам, но и вскоре была переведена на многие языки мира.
И сегодня, в период межцивилизационных конфликтов, важен пример великого русского путейца: его обследование Тумангана — торжество как ныне говорят «мягкой силы». Гарин-Михайловский беседует с начальником города Мусан:
— Корейцы, по его (корейского начальника — И.Ш.) мнению, совершенно не годятся к войне. Это кроткий, тихий народ и теперь по-своему очень счастливый, потому что умеет довольствоваться малым.
— Деньги не всегда дают счастье. Для Кореи не надо солдата, нужна ласка. Для хунхузов нужно солдат… Корейский народ, может быть, будет богат и образован, но таким счастливым он уже никогда не будет,—вздохнул он, прощаясь…
«Я не могу налюбоваться корейцами: они толпятся во дворе, разбирают вьюки. Сколько в них вежливости и воспитанности! Как обходительны они и между собою, и с чужими, как деликатны! Ребятишки их полны любопытства и трогательной предупредительности. Я вынул папиросу, и один из них стремительно летит куда-то. Прибегает с головешкой — закурить. Я снимал и, снимая, сделал движение, которое они приняли за предложение разойтись, что мгновенно и сделали. Когда дашь им конфету, сахар, принимают всегда двумя руками в знак уважения.
Какое разнообразие лиц и выражений. Вот римлянин, вот египтянин, вот один, вот другой — мой сын, а вот совершенный калмык. Лица добрые, по природе своей добрые.
— Да,—вздыхает какой-то старик,—пока русские не придут, не будет нам житья от хунхузов.
— Русские не придут,—говорю я.
— Придут,—уверенно кивает головой старик...»
Каково пророчество безымянного корейского старичка? За полвека до 1945 года! Когда русские и вправду пришли освобождать Корею...
После Кореи Гарин-Михайловский прошёл Манчжурию, Китай и через Порт-Артур и Шанхай в ноябре 1898 года прибыл в Японию. Здесь он, конечно, не был ни первым европейцем, ни первым русским, но зато он был там, с большой долей вероятности,—первым русским инженером-изыскателем. Только что проложившим Транссиб.
И его взгляд на японскую промышленность, инфраструктуру был бы весьма ценен, особенно на фоне того, что вскоре вокруг царя Николая начнут собираться люди(шки), в итоге развалившие «команду Александра Третьего», построившую Транссиб. Такие как коррупционер и авантюрист Безобразов, спровоцировавший войну с Японией, министр Плеве, сторонник «маленькой и победоносной войны». Увы, ценнейший багаж корейских, японских наблюдений Гарину-Михайловскому не удалось вручить царю даже при личной их встрече.
«Поразительна обработка крестьянских участков, электрическое освещение, прекрасно шоссированные дороги, прекрасный коммерческий и военный порт, множество фабричных труб, торчащих на горизонте…
Я побывал на заводах и в мастерских железных дорог и уже как специалист мог убедиться в поразительной настойчивости и самобытной талантливости японских техников и мастеров. Как рационально приспособились они ко всему своему железнодорожному делу, на какую коммерческую ногу поставили его».
С началом Русско-японской войны Гарин-Михайловский вновь на Дальнем Востоке,—военный корреспондент. А та безрезультатная, бездарная беседа с царём стала важной «стрелкой», словно переведшей стремительный экспресс «Гарин-Михайловский» на революционные пути.