Космонавты проходят интеллектуальный и физиологический отбор. Обязательный этап — испытание на двух зачётных перегрузках: восьмикратной и десятикратной. Справился — зачислен в отряд подготовки.
Но перед наукой стоит другая задача: экстремальные проверки на переносимость. Например, необходимо было выяснить, сколько выдержит организм с перегрузкой грудь–спина.
Я работал с перегрузками — это огромный цикл. За пультом управления — главный врач, рядом с ним главный инженер, который несёт ответственность за перегрузки центрифуги. Он не имеет права вмешиваться, только выполняет команды. Радиодиалог идёт через определённую систему сигналов, так как разговаривать невозможно. Мы последовательно искали эту величину. Инженер доводил до 8-кратной перегрузки, я выдерживал 17 минут. При 10-кратной перегрузке вместо 20 секунд отработал 7 минут.
— Ваше личное достижение — 3 минуты при 12-кратной силе тяжести (12 g — ред.)…
— Точнее, около 3-х минут — 2:40 или 2:45. Я как-то сказал ребятам, что 10-кратную сделаю в 10 минут. Кто-то доложил об этом врачу Евгению Борисовичу Шульженко (врач, руководитель испытаний — ред.), он не разрешил рисковать. Мы с ним хотели написать книгу: я — описать состояние испытателя, он — состояние науки, врачей, которые занимались определённым видом деятельности. О врачах мало кто писал. Помню, когда я отработал те самые 17 минут при 8-кратной перегрузке и 7 минут при 10-кратной, бригада была в полуобморочном состоянии. Тут вопрос доверия. Мы свято верили врачам, а они верили в нас.
— В одном из источников, когда смотрел информацию о средствах системы аварийного спасения, прочитал, что капсулу с космонавтом выстрелили с 21 g. И такая перегрузка была перенесена с временной остановкой сердца. Такое возможно?
— Возможно. Есть спринтерская дистанция, есть стайерская. Что тяжелее, сказать трудно. Зависит от обстоятельств. На спринтерской дистанции с определённым градиентом роста перегрузки реально выскочить на 17, 18, 20 g. Это один тип испытаний, психологически тяжёлый. Но стайерские дистанции всегда тяжелее. Тут нужна не только мотивация, но и заточенность, и распределение сил, и умение работать.
— А также, наверное, контроль собственных ощущений…
— Совершенно верно. Как только теряешь контроль — всё...
— В этот момент было изменённое сознание?
— Да. Представьте ситуацию: работаешь на 12-кратной перегрузке, весишь одну тонну. Врачу постоянно докладывают о твоих показателях. Ты на кресле в центрифуге, и ощущение, что у тебя остались только глаза, мозг, ноги, бёдра, брюшной пресс, руки. Если понимаешь, что теряешь сознание, можно отпустить тангенту, которая у тебя в руке. Тогда эксперимент автоматически остановится.
Ещё идёт и психофизиологический контроль. Дело в том, что есть определённые параметры, так называемые светящиеся точки, которые ты гасишь. Перестал их гасить, команда сразу это увидит. Значит, зрение твоё уходит, но ты ещё функционируешь. А в какой-то момент ты уже уходишь в запредельные величины, которые описать невозможно.
Иногда думаю, насколько безграничны человеческие возможности…
— Вы знаете величину параметра или нет?
— Безусловно. Я на неё иду. Например, когда мы искали пороги комфортного выхода на перегрузку, то управление вообще было в руках экспериментатора. Но один маленький нюанс. Предположим, ты вышел на какой-то период времени и ещё не знаешь, троечка это или четвёрочка (величина перегрузки, g — ред). Но у тебя есть возможность сосредоточиться, восстановить дыхание, и ты испытываешь комфортное состояние. Хотя, понимаю, звучит смешно...
— Что-то из области непознанного… Но состояние не негативное?
— Адаптивное. И уйти назад у тебя возможности нет. Нет такого, чтобы ты тормозил. И вот тогда попадаешь в непонятное пространство, у тебя есть мозг, глаза, какое-то периферическое управление. Потом начинаешь видеть уходящий от тебя конус, меняется цветовая гамма. Она космическая: тёмная, лиловая, жёлтая. И вдруг возникает потрясающая ситуация. Ты вступаешь в контакт с кемто, с чем-то невидимым. Но он — не кто-то другой, а ты сам… Только растворённый…
— Тонкое тело…
— Совершенно верно! С одной стороны, ты весь раздавленный, с другой — невесомый, вообще не имеющий веса. И этот странный контакт заставляет тебя не просто думать, а концентрироваться и продолжать работу. Он вроде бы тебе говорит, что ты можешь ещё. И раз ты контактируешь, значит, у тебя есть внутренние возможности, скрытые в обычной жизни. Всё это позволяло сделать определённые выводы для освоения космоса. Но описывать это в то время было очень рискованно.