НЕ ПЕРЕСТАЮ МЕЧТАТЬ

Дата: 
23 августа 2022
Журнал №: 
Рубрика: 

Экранные образы этого артиста многогранны: застенчивый парень, коварный царедворец, интеллектуал, врач, аристократ, отважный разведчик… Мой собеседник — обаятельный интеллигент, любимец женщин, народный артист России Андрей Ильин. Театр — живое искусство,— говорит он. Поэтому, выходя на сцену, надо жить здесь и сейчас.

Текст: Дмитрий Сурмило
Фото предоставлены Информационным агентством ТАСС

— Андрей Епифанович, все мы родом из детства. Каким оно было у вас?
— Прекрасным, светлым, насыщенным. Лет с семи и до поступления в Горьковское театральное училище занимался и плаванием, и лёгкой атлетикой, и гимнастикой, и самбо. Навыки, приобретённые благодаря спорту,— выносливость, терпение, умение правильно дышать, двигаться, падать без травм — пригодились в актёрской профессии и помогают по сей день. В нашей школе был драматический кружок, в который записывались многие ребята. С пятого класса стал посещать занятия во Дворце пионеров. После восьмого поступил в среднее специальное театральное училище. Там нам рекомендовали оставить спорт, всё время было посвящено учёбе. Да и преподаватели переживали изза возможных травм...

Училище окончил в 18 лет и сразу уехал работать в Ригу. Попал туда по приглашению художественного руководителя Государственного Рижского театра русской  драмы — Аркадия Каца, который бывал в Горьком на «смотринах». С теплотой вспоминаю удивительные и насыщенные одиннадцать лет жизни в Латвии.

— Связь с родным учебным заведением поддерживаете?
— Конечно. Наша с вами встреча проходит спустя всего несколько часов после моего возвращения из альма-матер, куда имел честь быть приглашённым в качестве председателя государственной экзаменационной комиссии. Признаюсь, никогда не занимался педагогикой. Считаю, что это большая ответственность. Отсматривал с коллегами дипломные спектакли. Много талантливых ребят. Радовался их устремлённости, задору. Видел их горящие глаза. Но, повторюсь, преподавание требует глубокого погружения, полной самоотдачи. А хочется и самому успеть что-то сделать. К счастью, живы ещё и некоторые из моих педагогов. Часть из них продолжает работать. Стараюсь, по возможности, встречаться с ними.

— Вы признанный мэтр, любимец публики. Как ощущаете себя в профессии?
— Театр — живое искусство. Выходя на сцену, живу здесь и сейчас. Иначе зритель вряд ли поверит. Не получится так, что сегодня сыграю посредственно, а  завтра — догоню, наверстаю, сделаю лучше! Нет! Зрители хотят получить удовольствие. И надо работать так, чтобы они пришли ещё и ещё, и рассказали о своих впечатлениях друзьям и знакомым.

В спектакле даже незначительный фактор способен что-то изменить, повлиять на происходящее действо. Если в кино есть возможность переснять неудачный эпизод, то на сцене в таких случаях приходится искать выход из сложившейся ситуации…

Хотя должен сказать, что и в кинематографе сейчас на съёмочный процесс отводится очень мало времени. Поэтому выдавать на-гора надо всё и сразу, практически с первого дубля. Случается, конечно, когда при монтаже что-то не сошлось, и сцену или эпизод переснимают. Продюсерам по понятным причинам это не нравится.

Скажу о себе. Бывает, нет настроения, хандрю, высокое давление, хвораю… Но у меня, как правило, в таком состоянии роли получаются лучше. Как ни странно, происходит перенастройка и концентрация организма, появляются другая энергетика, другие импульсы… И правду говорят, что сцена лечит.

— Ваша кинокарьера насчитывает более 40 лет и без малого 100 ролей. Я впервые увидел вас в картине «Анкор! Ещё Анкор!» Она поражает своей жизненностью. Как работалось с кинорежиссёром Петром Тодоровским?
— «Анкор» — второй фильм великого Петра Ефимовича, в который я был приглашён. Талантливый во всём, он написал сценарий по своим воспоминаниям, где герои имеют реальных прототипов, и, не зная нот, придумал прекрасную музыку к этому фильму. Моцарт своего дела! Для меня было необыкновенным счастьем сниматься в кинокартине по интересному материалу в составе уникального актёрского ансамбля — Станислав Говорухин, Валентин Гафт, Сергей Никоненко, Александр Пашутин, Женя Миронов, Леночка Яковлева, Лариса Малеванная, Ирина Розанова. Это отличное, авторское кино. С одной стороны, там тяжёлый быт послевоенного времени, атмосфера репрессий, трагедии героев, а с другой — обычные отношения — страсти, измены, предательства, карьеризм, борьба за место под солнцем и противостоящие им честность, принципиальность, офицерская честь, наивность. Тем фильм и понравился зрителям.

Дополнительный материал: 

— Широчайшую известность вам подарила роль Алексея Чистякова, мужа сотрудницы МУРа Анастасии Каменской. Мягкий, заботливый, неконфликтный, он для многих женщин стал идеалом мужчины — надёжного спутника жизни. Как вам далась эта роль?
— Меня утвердили сразу, проб не было. Просто поставили перед фактом. Стал читать книги Александры Марининой о Каменской и немного расстроился, что мой герой — долговязый и рыжий… Но в момент нашей встречи на съёмочной площадке сама писательница сказала, что именно такого, как я, Чистякова и представляла себе, когда сочиняла свои романы. Роль Лёши была настолько чётко прописана, что ничего не пришлось придумывать, я просто делал всё по сценарию.

— Секрет народной любви к Чистякову до конца не раскрыт. Вероятно, сработала и магия вашего личного обаяния?
— По характеру я, в общем-то, спокойный, если не выводить из себя (улыбается — ред.), не поступать несправедливо по отношению ко мне, к другим людям, к животным. В таких ситуациях могу взорваться. Но быстро отхожу. А так, коммуникабельный, спокойный, лёгкий, уступчивый.

Открою вам страшный секрет: в отличие от моего героя, не очень люблю готовить. Если дома один, могу есть три раза в день яичницу с жареной колбасой. Самое масштабное из кулинарных изысков, что готовлю на даче,— плов и шашлык.

— Продолжая разговор о киноролях, хочется вспомнить один из первых отечественных исторических сериалов «Адъютанты любви», где вы сыграли князя Романа Монго-Столыпина. Как вам, добрейшему человеку, удаётся перевоплотиться, чтобы даже искушённый зритель поверил в ваше коварство, в способность испепелить взглядом соперника?
— Не знаю, как ответить коротко. Очень люблю костюмированные фильмы. Особенно, если это петровские, екатерининские, александровские времена — период расцвета Российской империи. Когда надеваешь исторический костюм, который сам по себе уже ко многому обязывает, погружаешься в атмосферу того периода. Вспоминаешь, что знаешь о нём и что написано в сценарии, стараешься органично соответствовать традициям, этикету эпохи, где были иные законы существования, иная пластика, внутренняя сдержанность, аристократизм.

Отвечая на вопрос, скажу, что необходимо вживаться в роль. У съёмок жёсткие законы, 12-часовой рабочий день, множество других технических требований. Грим — тоже фактор вживания. Кто-то из актёров не гримируется, а я всегда это делаю. Во всяком случае, тон наношу обязательно. Он и не виден, но меня по-своему настраивает на роль.

— «Адъютанты любви» — кино об эпохе романтизма в России XVII—XIX веков. Для вас такое время и традиции были бы комфортны?
— Наверное, с большой степенью вероятности, ответил бы да. В те времена велика была сила доброго имени, репутации в свете и общественного мнения. От поступков зависела жизнь и положение в обществе. Способом разрешения непримиримых противоречий были дуэли. Времена изменились, не изменились люди. Стараюсь верить окружающим и не подвожу никого. Не перестаю мечтать. Под мечты хорошо засыпать. Хочу, чтобы у сына сложилась судьба, чтобы он стал достойным человеком. Как видите, простые желания, которые, на мой взгляд, всегда актуальны.

— В вашей фильмографии — главная роль в сериале «Красная капелла». Как проходили съёмки?
— Роль значима, и мне лично дорога. Картина об уникальном профессионале Леопольде Треппере — этап моей жизни длиною в пять месяцев. График был настолько плотный, что пришлось отказаться от спектаклей и антреприз. Работали на живописной натуре и в превосходных декорациях. Съёмки проходили и в Берлине, и в Париже, но в основном в Риге. Так что у меня состоялась тёплая встреча с городом молодости, в котором прожил много лет, никогда не переставая его любить.

Расскажу об одной занимательной истории, произошедшей в Париже. Снимали эпизод на мосту Александра Третьего. Проезжавший на велосипеде старик спросил по-русски, что здесь происходит. Когда узнал, что снимается фильм про «Красную капеллу», поинтересовался, кто играет Жана Жильбера (имя Треппера во французском паспорте). Ему указали на вашего покорного слугу. Он подошёл, посмотрел, прищурившись, и громко сказал: «Похож!», а затем сел на велосипед и уехал… В Париже историей Сопротивления дорожат и хорошо её знают… Работа с Александром Аравиным доставила огромное наслаждение, могу сказать, что горжусь ей. Предстояло сыграть личность, уникальную во всех отношениях. От нас требовалось серьёзное погружение в материал. Противоборство разведок — необычайно интересный пласт войны. История деятельности «Красной капеллы» и самого Треппера — «капельмейстера», как их назвали в гестапо, до сих пор изучается в профессиональных спецшколах.

— Вживаться в роль уникума сложно?
— У меня с героем довольно сложные взаимоотношения. Перед началом съёмок я просмотрел фотографии: Треппер оказался невысоким человеком плотного телосложения с характерными чертами лица. Так что от полного портретного сходства пришлось отказаться. За счёт грима лицо слегка состарили, добавили седины, наклеили усы — придали серьёзности. Но интересовали не столько внешние данные Жана Жильбера, сколько его умение думать, потрясающая эрудиция, воля, выдержка, собранность; то, как он мог мгновенно принять верное решение в самой тяжёлой ситуации. Его внутренний мир спрятан глубоко, а я актёр эмоционального склада. Проявление чувств — всегда убедительно, в таком способе игры существовать легче. За всю картину можно насчитать два, максимум три эпизода, в которых эмоции Треппера пробивают броню профессионального хладнокровия, например, когда он узнаёт о смерти боевого товарища. И даже здесь нельзя дать волю чувствам: дрогнувшее лицо, навернувшиеся и тут же пропавшие слёзы — не более. Он сильная личность — духом, характером, умом, что мне импонирует.

Я старался соответствовать образу профессионала.

— У «Красной капеллы» есть яркий предшественник, культовый фильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». Сериал — шедевр, после первого показа прочно вошедший в нашу жизнь, ставший частью военного, исторического и кинематографического наследия. Удалось ли, на ваш взгляд, «Красной капелле» повторить его успех?
— Оба сериала самодостаточны. У нашего проекта была сорвана премьера. К несчастью, фильм вышел на экраны в тяжелейшее время — никто не ожидал, что случится страшная трагедия в Беслане, и всё остальное сразу отойдёт на последний план. Руководство телеканала по этическим соображениям посчитало необходимым прервать премьерный показ...

Смотреть такие картины урывками — бессмысленное занятие. «Капелле» нужен внимательный зритель. Конечно, её показ не повторил оглушительного успеха «Мгновений». Да никто и не ставил такой цели. Хотя киноведы упорно советовали состарить плёнку, пустить хронику, включить какие-то узнаваемые документальные мотивы. Хорошо, что их советы не учли, иначе вышла бы жалкая пародия. В «Красной капелле» другие стиль и музыка, иные режиссёрские видение и подача. В конце концов, Ильин не Тихонов, мы абсолютно разные, и я не собирался играть Штирлица. Подражать — пагубная позиция. К тому же имею собственное представление как о французах, так и о разведчиках.

Понимаю, что эта работа — лишь один эпизод героической истории нашего народа. А сколько имён и подвигов защитников Отечества широко неизвестны. Нам необходимо сохранить память о них. Главное, удалось сделать сериал, который высоко оценили кинокритики и зрители, резко выделяющийся из потока продукции, захлестнувшей экран и набившей оскомину. Надоели сплошные погони, кровь, перестрелки, хочется спокойного, умного кино, где люди размышляют, где есть внутреннее противостояние, борьба интеллектов. Уверен, зрителю нужно вернуть психологическое кино.

— Согласитесь ли с утверждением, что разведчики — носители уникального кода личности?
— Из общения со многими профессионалами знаю, что они — особые, неординарные, будто из другого теста, невероятно интересные и разносторонние люди, настоящие интеллектуалы. Смелые, честные, патриоты Отечества. Заметил, что живо интересуются творчеством, культурой, искусством, историей, научными исследованиями.

Большая часть их повседневной деятельности сродни актёрской профессии — смена имиджа, внешности, привычек, походки…

Не так давно встречался с их руководством. Меня провели по музею, узнал много интересного о деятельности наших спецслужб, выдающихся разведчиках и их подвигах. Нам есть чем гордиться! Не зря говорят, что они словно из стали. Каждая история, каждая операция уникальны по своей сути. Это сфера деятельности, где нельзя использовать клише. Жизнь, как известно, всегда вносит свои коррективы, создавая неожиданные ситуации. Умение предугадывать, вовремя реагировать отличает настоящего профи.

— Ещё один сериал, полюбившийся зрителям, «Московская сага», в котором вы сыграли ученика гениального хирурга Градова. Как работалось с   мэтрами — исполнителями главных ролей Юрием Соломиным и Инной Чуриковой?
— Юрий Мефодьевич и Инна Михайловна — блистательные актёры, с которыми мне посчастливилось быть в одном кадре, сниматься в полюбившемся зрителям телесериале режиссёра Дмитрия Барщевского. С огромным удовольствием вспоминаю нашу совместную работу. Знаю, что и зрители тепло встретили сериал. На мой взгляд, были показаны образцы русской интеллигенции. Хочется верить, что мы не потеряли связующую нить с тем периодом нашей истории. Речь идёт об аристократизме в том числе профессиональном. Мой герой — связующее звено между прошлым, настоящим и будущим.

В этом высший смысл культурного кода России. Абсолютно убеждён, что у наших людей огромный потенциал. Мне несколько раз довелось побывать в США, где общался с соотечественниками, уехавшими после падения «железного занавеса» и в девяностых, когда было неспокойно. Многие из них жалели об отъезде. Инженеры, работавшие в конструкторских бюро космической отрасли, крупных научно-производственных и исследовательских комплексах, оказались практически не востребованы в Америке. А для нас они стали огромной гуманитарной потерей с точки зрения квалифицированных кадров — произошла «утечка мозгов»… Но мне кажется, что мы сможем исправить ситуацию.

— Продолжая медицинскую тему, хочу спросить о вашем герое в сериале «Склифософский». Кривицкий — профессионал, добряк, интеллигент. Но в то же время мягкотелый, порой нерешительный мужчина. Как вы к нему относитесь?
— Мой герой Геннадий Кривицкий — неустроенный по жизни. Его несчастье в том, что, являясь виртуозным челюстно-лицевым хирургом, он не работает по своему профилю. В доме его отца разместился штаб политической партии, и Геннадий вынужден искать себе жильё. Часто неготовность или нежелание определиться и принять правильное решение может привести к трагическим последствиям.

А медики — особые люди. Зачастую за их внешним бытовым цинизмом и специфическим юмором — жертвенность и самоотдача, огромная ответственность за наши жизни и здоровье. Они готовы прийти на помощь в любое время суток. Снимаю шляпу перед их каждодневными подвигами.

— Вы снимались в сериалах «Вольф Мессинг: видевший сквозь время», «Средство от смерти» и «Тайна Лилит», имеющих мистическую окраску. Сами верите в мистические совпадения?
— Мне кажется, что существуют необъяснимые с точки зрения официальной науки вещи. Незнание или непонимание происходящего рождает удивление, иногда страх. Часто люди вследствие каких-то событий начинают верить в мистику, искать совпадения, делают выводы, подтверждают их другими примерами…

И я начинаю верить. Среди актёров, например, есть мнение, что ни в коем случае нельзя шутить с Булгаковым.

А Мессинг, а Ванга, а другие, кто мог предсказывать катастрофы, войны, болезни, называя точные даты…

Но, наверное, как любой из нас, я не хотел бы знать свою судьбу. Знать наперёд и готовиться к чему-то неизбежному… Не дай бог!

— Андрей Епифанович, теме чести и достоинства, интриг и предательства посвящён фильм «Сатисфакция» с вашим участием.
— С удовольствием вспоминаю наше кино, красивое, костюмированное. Мы были значительно моложе, фехтовали, скакали на лошадях… Наши герои переживали мощные эмоции, страсти. Их можно сравнить с сегодняшними, ведь человеческая натура практически не меняется во времени. Те же проявления черт характера, побудительные мотивы, поступки… Неизменными должны оставаться принципы порядочности, смелости, самопожертвования. Остальному суждено кануть в Лету. Тем сохранимся и спасёмся.

Мы сейчас по капельке, по чуть-чуть приближаемся к пониманию важности самоуважения и уважения к окружающим. Мне кажется, что намечается какое-то потепление. Хороший знак, по-моему.

— Вы снимались у Натальи Бондарчук в фильме «Пушкин. Последняя дуэль» в роли Данзаса. Как работалось с Натальей Сергеевной?
— Замечательно! Мы с Наташей до сих пор общаемся, иногда встречаемся. Она на площадке всегда знает, чего хочет. У неё энциклопедические знания об Александре Сергеевиче. В некоторых вопросах она разбирается наравне с лучшими пушкиноведами. Отмечу, что в профессиональном плане ею был придуман интересный ход в фильме — мой герой, сидя в тюрьме, вспоминает всю историю жизни своего друга.

А вообще, режиссёр для меня — мастер с непререкаемым авторитетом. Если есть профессионал, способный внятно препарировать историю и чётко поставить задачу, доверяю ему целиком и полностью. Люблю работать с интересным сюжетом, у хорошего мастера. Ценю умение режиссёра раствориться в актёре. Иногда меня спрашивают, кого бы я хотел ещё сыграть. Не задумываясь, отвечаю: не кого, а у кого.

Должен сказать, что в любом проекте всегда полагаюсь на интуицию, которая, пожалуй, одна из основных моих помощников.

— Желаю вам новых проектов и интересных ролей.
— Благодарю вас.