СТРАТЕГИ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

На пороге
Ряд военных и политических экспертов образно характеризуют нынешнее состояние отношений между Россией и Западом как переход к новой холодной войне (2.0), причём на её пороге находятся также Китай и США.

Несмотря на заявления западных лидеров о стремлении избежать прямого вооружённого конфликта с Москвой и Пекином и снизить степень взаимной угрозы, в их странах полным ходом разворачивается очередной этап военного строительства с прицелом на сдерживание геополитических противников — России и КНР. В этих условиях представляется важным рассмотреть новые концептуальные основы военной политики Запада, прежде всего США и НАТО, как потенциально угрожающие безопасности нашего государства. Речь идёт о Стратегии национальной безопасности и Стратегии национальной обороны Соединённых Штатов, а также о новой Стратегической концепции Североатлантического альянса, которые были приняты, соответственно, осенью и летом 2022 года.

Курс на противоборство

В ходе саммита НАТО в Мадриде (29—30 июня 2022 г.) союзникам удалось продемонстрировать единство в условиях якобы усиливающихся вызовов и угроз безопасности. По мнению западных аналитиков, «трансформационный» характер форума, о котором заявил генеральный секретарь альянса Й. Столтенберг, подтверждён принятием новой Стратегической концепции (NATO’s Srtategic Concept), согласованием позиции по приёму в НАТО Швеции и Финляндии.

Центральным пунктом повестки саммита стал вопрос о противодействии РФ. Западные специалисты признают, что продекларированная натовцами консолидация Запада происходит на антироссийской основе. В частности, бывший заместитель помощника министра обороны по европейской политике и политике НАТО Я. Бжезинский считает, что Мадридский саммит «может знаменовать собой конец эпохи после окончания холодной войны и начало новой длительной и напряжённой эры военной конфронтации с Россией». По мнению И. Даалдера, президента Чикагского совета по глобальным вопросам и бывшего представителя США в НАТО, будущее Североатлантического альянса зависит от того, насколько эффективно он сможет ответить на российский вызов, представляющий угрозу не только для Украины и отдельных членов блока, но и для всей евроатлантической безопасности.

Антироссийская направленность политики НАТО чётко прослеживается в новой Стратегической концепции альянса, которая пересматривает вектор его развития до 2030 года. Союзники согласовали поставки оружия на Украину, увеличение расходов на оборону, укрепление военного присутствия на восточном фланге альянса и высказались за усиление давления на Москву.

Под нажимом США антироссийский вектор альянса, скорее всего, станет определять его практическую деятельность во всех сферах, начиная с усиления коллективной обороны в соответствии с подходом «кругового обзора» (360-degree approach), заканчивая программами по развитию глобального партнёрства и планами по достижению технологического превосходства. По мнению западных экспертов, одна из основных задач, стоящих перед Североатлантическим альянсом,— недопущение чрезмерного сближения Москвы и Пекина в военно-политической сфере.

Участники саммита одобрили пакет мер, который Столтенберг назвал «крупнейшей перестройкой коллективной обороны и сдерживания альянса со времён холодной войны». Назовём лишь некоторые.

Проведение реформы Объединённых вооружённых сил НАТО (ОВС НАТО), предусматривающей их переход на новую трёхуровневую структуру с конца 2023 года. Будет увеличена численность войск, выделяемых странами-членами в состав и оперативное подчинение блока, существенно повышена степень их боеготовности. Предполагается резко нарастить число воинских формирований, имеющих высокую техническую оснащённость и способных к быстрому развёртыванию.

Таким образом, Силы реагирования НАТО (численностью 40 тыс.) планируется заменить подразделениями ОВС НАТО (общей численностью до 300 тыс. военнослужащих), находящимися в высокой степени боевой готовности (время развёртывания в течение 30 суток после получения приказа). По оценкам зарубежных военных экспертов, создание крупного резерва сил высокой готовности, способных действовать в основных операционных средах, может обеспечить возможность альянсу реагировать в кратчайшие сроки на любые непредвиденные обстоятельства. В натовских военных кругах ещё только приступают к детальному планированию новой структуры войск и определению принципов их формирования. Как считает ряд западных аналитиков, решение о развёртывании этих сил, в особенности на восточном фланге вблизи границы с Россией, может привести к возникновению серьёзных противоречий между союзниками.

В борьбе за лидерство
Практически сразу после прихода в Белый дом администрация Дж. Байдена заявила о преемственности прежнего курса Д. Трампа, ставящего конкуренцию великих держав на первое место среди факторов, определяющих внешнеполитический курс Соединённых Штатов на перспективу. В «Промежуточных стратегических наставлениях по национальной безопасности» (Interim National Security Strategic Guidance), утверждённых Байденом 3 марта 2021 года, американское руководство согласилось с необходимостью перехода к геополитическому соперничеству с Китаем и Россией. Сегодня в американских политикоформирующих и экспертно-аналитических кругах сложился межпартийный консенсус по поводу долгосрочного характера межгосударственного противостояния. С учётом сохранения этой стратегической задачи американское руководство намерено осуществлять военно-политический курс страны в ближайшие годы. Заметно стремление Вашингтона к геополитическому прагматизму, т. е. избеганию прямого втягивания в различные военные операции по всему миру, если они не связаны с решением главной задачи — недопущения появления на мировой арене сопоставимых с Соединёнными Штатами конкурентов.

В опубликованной 12 октября 2022 года Стратегии национальной безопасности США Байден заявил о растущей во всём мире потребности в американском лидерстве. По утверждению американского президента, его страна находится в начале решающего для неё и её союзников и партнёров десятилетия, когда закладываются условия геополитического соперничества ведущих держав в будущем. В Белом доме сознают, что существующие вызовы и проблемы придётся решать в конкурентной борьбе, а для победы необходимо думать и действовать по-новому. Поэтому, как отмечают западные эксперты, нынешняя Стратегия национальной безопасности США сильно отличается от предыдущих документов использованием современных, во многом новаторских подходов к определению задач в сфере обороны и безопасности.

В стратегии, например, впервые делается попытка связать внешние проблемы с внутренними. Угрозы делятся на две основные категории, связанные с конкуренцией за лидерство с ведущими державами (Россией и Китаем), а также с так называемыми общемировыми вызовами (изменением климата, продовольственной безопасностью, эпидемиями, насильственным экстремизмом, нехваткой энергии, инфляцией и т. п.).

Администрацией Байдена более чётко расставлены приоритеты в отношении соперничества с геополитическими противниками. В Вашингтоне считают, что Россия и Китай представляют собой разной степени вызовы. Москва, по американским оценкам, является непосредственной угрозой мировому порядку здесь и сейчас, в то время как Пекин представляется системным противником, способным коренным образом повлиять на миропорядок в долгосрочной перспективе. Как образно сравнивают обоих противников на Западе, Россия влияет на изменение погоды, а Китай — на климат.

В документе определены направления усилий: 1) инвестирование в источники и инструменты американской мощи и влияния; 2) создание максимально сильной коалиции стран для усиления воздействия Соединённых Штатов на формирование глобальной стратегической среды и решения стоящих перед Америкой мировых проблем; 3) модернизация и наращивание вооружённых сил, чтобы они были готовы к эпохе стратегической конкуренции с ведущими державами.

Вашингтон намерен активно формировать международный порядок в соответствии со своими интересами и ценностями. Для этого он планирует привлекать широкую сеть союзов и партнёрств, которые должны позволить ему объединить усилия различных стран в борьбе за глобальное лидерство.

Новый подход
В Стратегии национальной обороны (National Defense Strategy), принятой в октябре 2022 года, американское военно-политическое руководство рассматривает борьбу с Россией, Китаем и с другими ключевыми соперниками в рамках так называемого комплексного сдерживания (integrated deterrence). Один из вдохновителей этой концепции — министр обороны США Л. Остин, который в ходе зарубежных турне в 2021 году склонял азиатских и европейских союзников Америки к активному участию в её реализации. Важным элементом концепции станет значительное расширение «боевого пространства», которое перейдёт в противоборство в «серой зоне».

Суть «комплексного сдерживания» заключается в использовании против геополитических противников Соединённых Штатов гибкого и максимально широкого набора инструментов национальной мощи с опорой на соответствующие усилия союзников, партнёров и международных организаций.

Появление новой концепции, по мнению американских экспертов, продиктовано отсутствием у США подавляющего военного превосходства, которое не может быть достигнуто в перспективе. В таких условиях Соединённым Штатам крайне невыгодно ввязываться в открытый вооружённый конфликт с Россией или Китаем. Взгляды американских военных увязываются с политическим курсом администрации Байдена, который предполагает при сохранении опоры на военную силу большую роль в соперничестве с Москвой и Пекином отводить политико-дипломатическим и другим невоенным инструментам национальной мощи.

На их взгляд, основная борьба с геополитическими соперниками в пространстве непрерывной конкуренции будет вестись главным образом в «серой зоне», которая рассматривается в качестве главного «поля битвы» с Россией и Китаем.

В данном контексте «серая зона» занимает промежуточное положение между «сотрудничеством» и «вооружённым конфликтом» с размытыми нечёткими границами, выходящими за стадию соперничества. В зависимости от ситуации, действия в «серой зоне» могут вестись на разных уровнях, кроме масштабного вооружённого конфликта.

Американские эксперты осознают, что в силу многофакторного влияния на развитие мирового порядка ранее разработанные теоретические планы и практические рекомендации по действиям в «серой зоне» не всегда могут быть реализованы в условиях быстро меняющейся среды безопасности. Поэтому крайне важно, на их взгляд, предусмотреть гибкость системы принятия решений, которая позволяла бы быстро адаптироваться к условиям военно-политической обстановки.

Необходимо продумать сдерживающие механизмы, которые гарантировали бы сохранение управляемости процессом эскалации напряжённости, не позволяя «предпороговым» действиям привести к необратимому переходу к масштабному вооружённому конфликту. На решение этой сложной теоретической и практической задачи направлены усилия ведущих западных экспертов. Они признают, что конфликт на Украине следует рассматривать как проверку эффективности новой стратегической концепции комплексного сдерживания и, в частности, действий в «серой зоне».

Американские аналитики исходят из того, что ни один федеральный департамент или ведомство в США в настоящее время не имеют исключительных полномочий в ведении гибридной войны в «серой зоне». Чтобы эффективно противостоять противникам, Пентагон, по мнению американских экспертов, должен изменить своё мышление, развивать необходимые наступательные и оборонительные компетенции во всём пространстве непрерывной конкуренции. Министерство обороны должно быть наделено ресурсами и кадрами, чтобы взять на себя ведущую роль в формировании доктрины для конкуренции ниже порога вооружённого конфликта, т. е. в «серой зоне». В этих целях, по мнению американских аналитиков, необходимо предпринять конкретные шаги.

Создать орган госвласти для противодействия глобальным угрозам. По сути, планируется сформировать постоянно действующую межведомственную руководящую структуру для оперативного реагирования на соответствующие вызовы со стороны Китая и России, наделённую полномочиями по принятию решений в военной и гражданской сферах.

Разработать руководство по ведению оборонительных и наступательных действий в «серой зоне», где должны быть изложены различные варианты реагирования, которые министерство обороны и другие ведомства могли бы предпринять в ответ на гибридные атаки в кибернетической, информационной, экономической, энергетической и других областях.

Выработать концепцию «управления эскалацией» в ходе ведения гибридной войны, в которой будут изложены методики оценки деятельности различных акторов в «серой зоне», а также способы реагирования на них. Выработка общего понимания того, как выглядит эскалация и деэскалация в «серой зоне», по мнению американских экспертов, позволит лучше понять, как США реагировать на различные акции и действовать в условиях обострения соперничества.

Улучшить осведомлённость об угрозах гибридной войны. В связи с этим Пентагону предписывается подробно изучить нюансы различных тактик гибридной войны, якобы применяемых Китаем и Россией, для анализа последствий для национальной обороны США.

Организовать подготовку специалистов в области ведения гибридной войны.

Совершенствовать возможности ведения гибридной войны, в том числе за счёт выработки соответствующей доктрины.